Конан отбросил меч, бесполезный в такой тесной схватке, во взаимных объятиях. В то же время, северянин понял, что борется с опытным и жестоким врагом. Гладкое, обнаженное тело врага было похоже на большую змею, и столь же трудное для удержания. Но недаром Конан боролся со своей юности с борцами. Он блокировал и отразил внезапный удар коленом, а локтем отбил движение стальных пальцев, пытавшихся провести жестокий, смертоносный захват. В то же время киммериец напал сам. Тонкий покров цивилизации, что северянин приобрел, блуждая по миру, исчезла в пылу битвы. Теперь он был просто варваром и дикарем, как хищный зверь, который сражался и ревел в золотой комнате раджы Зандрагора.

Через плечо Тамура, Конан увидел, что Константинус подходит к мечу, который уронил варвар. Голубые глаза раджи горели желанием сражения. Варвар зарычал на раджу, чтобы тот не вмешивался и дал ему закончить бой.

Противники боролись друг с другом, грудь в грудь, двигаясь в железной хватке взад и вперед. Все это время они были на ногах, один срывая все усилия другого. Тамур попытался вдавить большой палец в глаз Конана, но киммериец уткнулся головой в его массивную грудь и сжал врага ещё сильнее, тогда душителю пришлось отказаться от выдавливания глаза киммерийца и самому вырываться из его тисков, чтобы спасти свой хребет.

Тамур снова поймал руку Конана в захват, в прорыве сломать её кости.

Локоть треснул бы, как прут, если бы киммериец внезапно не ударил головой в лицо вендийца. Кровь хлынула потоком, когда голова Тамура откинулась назад, и Конан, воспользовавшись преимуществом, подставил врагу ногу и толкнул его.

Оба тяжело упали на пол, но душитель извернулся из под киммерийца, который вдруг почувствовал на своей шее захват, выкручивавший его голову под тошнотворным углом. Он задохнулся, когда Тамур вбил ему колено в пах. Когда захват Конана непроизвольно ослабел, темнокожий убийца отпрыгнул, выхватывая из-за пояса набедренной повязки свой боевой шнур. Конан медленно поднялся, ослабленный столь подлым ударом. С триумфальным нечеловеческим криком Тамур вскочил и набросил на него веревку. Киммериец услышал крик девушки и почувствовал, как сжимается вокруг его горла тонкий змеиный шнур, который сразу же передавил его дыхание. Но в, то, же время варвар с ужасной силой ударил вслепую. Его стальной кулак врезался Тамуру в челюсть, словно таран в борт корабля. Душитель упал, как бревно, а Конан, задыхаясь от удушья, сорвал веревку и отбросил её. Тамур снова вскочил на ноги с безумием в глазах.

Киммериец прыгнул на него, яростно избивая кулаками. Отражение такой атаки было не по силам Тамуру. У варваров не было традиций боя на кулаках. Но Конан приобрел эти навыки в аквилонской армии. Удар пришелся вендийцу прямо в рот, выбил зубы и залил кровью лицо. Душитель ответил только одним ударом, который знал: шлепком широко открытой ладони по голове. Конан зашатался, и на мгновение увидел вокруг себя звезды. Но он тут же ответил страшным ударом по ребрам, который заставил Тамура, задохнуться и упасть на колени.

Душитель схватил Конана за ноги и потянул вниз. И снова они боролись на близком расстоянии. Но безжалостный киммериец почувствовал, что его противник ослабевает, и удвоил ярость атаки, как чувствующий кровь тигр. Он наклонил своего врага вниз и назад, пока не нашел смертельный захват, которым и задушил противника. Северянин вдавливал пальцы все глубже и глубже, пока не почувствовал, что жизнь ускользнула из под них, а извивающееся тело вендийца застыло. Тогда Конан встал и вытер с глаз кровь и пот. А затем варвар мрачно улыбнулся загипнотизированному сражением радже, который по-прежнему стоял, замерев, с мечом в руке.

— Как видишь, Константинус, я был достоин твоей службы. А теперь, вспомни свое обещание и верни нам корабль и свободу.