— Ну и наглец, — удивился Глебов, — прям среди бела дня.

Испуганный Бенедикт мгновенно спрятался в свое убежище.

— Может, тебе от Вадима какой отравы для них принести?

— С ума сошел? — возмутилась я. — Это мой домашний зверь, а ты его отравой.

— Да уж, всякое видел, крыс, удавов, даже пауков, но чтобы таракан…

— Кто-то же должен меня встречать?

— Давай, я тебе котенка принесу? — предложил отрок.

Я задумалась лишь на секунду.

— Не, никак. Я личность безответственная, вышла за сигаретами и пропала на три дня, а котенка кормить надо, играть с ним, он же помрет тут с тоски.

— Вот и станешь ответственная.

Мне как-то сразу вспомнились популярные брошюрки по воспитанию, утверждающие, что домашние животные — отличное средство для привития ребенку социальных навыков. Может, мне и не помешали бы лишние социальные навыки, но считать животных средством…

— Не, не хочу.

— Ну и живи с тараканами.

— Не с тараканами, а с тараканом, — педантично уточнила я. — Видишь, он тут один! Не живут они у меня, жрать-то обычно нечего. А этого я подкармливаю. Вон, видишь, ждет.

Бенедикт высунул из убежища нос — если только у тараканов есть нос, конечно.

— Тьфу, гангрена, совсем из головы вон! — Иннокентий извлек из внутреннего кармана джинсовки сверточек размером с первый том «Войны и мiра». В сверточке оказался пакетик, в пакетике — плоская запотевшая пластиковая коробочка с куском еще теплого мясного рулета и пригоршней салатных листьев и укропа плюс две веточки петрушки. Ах, Амалия Карловна, Амалия Карловна! Даже помнит, что я укроп предпочитаю петрушке. А уж ее версия мясного рулета способна соблазнить даже ярого вегетарианца.

— Глебов, мне стыдно, — подытожила я, обозрев все это великолепие. — Как будто я совсем никчемная, сама себя прокормить не могу.

— Вот и корми, — скомандовал гость. — Амалия как увидела, что я с утра пораньше по шнуру ныряю, сразу догадалась, что у тебя опять «сложные обстоятельства». Значит, говорит, опять будет забывать поесть. Вот.

— Сущее неприличие, — фыркнула я, — она же твоя тетушка, а не моя. И вообще, ты же знаешь, с утра не ем, желудок еще не включился.

— Ничего, ты начни, а он включится. Ну вот, опять без хлеба трескаешь…

Под бдительным кешкиным оком я слопала все, что было в коробочке. И ничего страшного со мной не случилось — все-таки человеческий организм обладает невероятными резервами! Глебов в награду налил мне свежего кофе, но потребовал компенсации в виде встречного доклада.

Про Ланкин роман я умолчала — не мой секрет, и вообще, в этом направлении гениальный Глебов все равно ничего сделать не сможет, тут мне придется. Прочее вывалила от и до. Правда, на мою версию обнаружения трупа Кешка фыркнул:

— Ладно-ладно, это ты Ильину рассказывай, а то я тебя не знаю. Да не прыгай ты, это неважно. Если ты убеждена, что твоя подруга ни при чем, так тому и быть. Хотя ты у нас девушка доверчивая…

Но по-настоящему Иннокентия заинтересовало лишь сообщение о Лидусином муже, давным-давно сопровождавшем жертву при известном визите. Кешка тут же пожелал подробностей.

— Да где ж я тебе их возьму? Витьку я и видела-то в общей сложности раз пять в жизни, когда он за женой в редакцию заезжал. Кажется, у него свой автосервис, или гараж, или еще что-то в этом духе.