Проводив «гостью», мы попытались подвести хоть какие-то итоги.

— Конечно, врет. Знает, кто это, только говорить не хочет, — согласилась Ланка.

— Вот только почему?

— Да мало ли! Но костюмчик и часики определила, а машину — нет? «По-моему, «тойота» — фу! И сразу — «нет, не «тойота». Все она отлично помнит, а врать не умеет. Небось, на бедность попросить хочет.

— И не боится? Так ведь можно и подруге компанию составить.

— Ну… можно ведь и подстраховаться, — предположила Ланка.

Мне вспомнился миллион историй про конверты с внушительной надписью «Вскрыть после моей смерти». В детективах такие конверты обычно хранятся у никому не известных адвокатов и появляются в самый напряженный момент, обеспечивая неожиданную развязку. Может, девушка Света, невзирая на свою явную глупость, тоже такое послание оставила? Не у адвоката, конечно, а, к примеру, у Наташи. Это многое объясняло бы, в частности, наташину скрытность. Не все она нам рассказала, ох, не все. Но тогда у кого должна оставить такую же «страховку» сама Натали? Очень любопытно.

— Ну дай-то ей Бог, а то не хватало нам еще одного трупа, — подытожила я с неким подобием облегчения. — Знаешь, у меня получается, что Светик начала давить на «счастливого» будущего отца, права качать, а он придумал, как все проблемы одним махом решить. Наобещал ей сорок бочек арестантов, вот она, довольная, в мышеловку и кинулась.

— Да похоже, — кивнула Ланка, — только почему в студии?

— А где? Ты сама подумай. Дома? В кафе? Везде всегда есть масса потенциальных свидетелей. В кафе посетители и, главное, обслуга, а у них взгляд острый, профессиональный. В любом жилом доме мильён любознательных старушек, тоже все видят, все знают. А здесь хоть стадо слонов приведи, никто не заметит.

— А сам что, святым духом просочился? Видели-то только ее.

— А черный ход на что? Зря, что ли, он открыт был?

— Как — открыт? — изумилась Ланка.

— Так и открыт. Не знаю, как в тот самый вечер, а на следующее утро, когда я в студию приехала, — точно. К тому же никто из здешних его не открывал, это я уже сегодня выяснила. А одна дама к тому же сообщила любопытнейшую вещь: эта дверь с лестницы плохо запирается, а изнутри плохо отпирается. Вкупе с тем фактом, что твою дверь открывали родным ключом, наводит на нехорошие размышления.

Ланка нахмурилась:

— Мы же решили, что это должен быть лидусин муж.

— Нет, Ланочка, этого мы как раз не решили, по крайней мере я. Это было только предположение. Но, суди сама, все вокруг студии крутится. А чтобы у Виктора были от нее ключи — да еще и от черного хода — это уж такое дикое совпадение получается. Где Крым, а где Рим. Да и мозги у него по-другому устроены. И, главное, огласки он не боится. Подумаешь, скандал! Лидусю он кормит-поит-одевает, так что она никуда не денется, для бизнеса, чем бы он там не занимался, никакие беременные девицы не помеха, может на всех площадях орать, какая он скотина, ему от этого ни жарко, ни холодно. Чужая душа, конечно, потемки, совсем его сбрасывать со счета не стоит, но по моему скромному разумению это не он.

— А… кто? — с запинкой спросила Лана свет Витальевна.

По-моему, ей пришло в голову то же, что и мне: наиболее уязвим для каких бы то ни было угроз Большой Человек. Тут и политика, и дела семейные сразу. Но я только пожала плечами.

— Будем думать. Кстати, а у тебя-то в студии ключ от запасного выхода есть?

— Конечно, — она вскочила, обрадовавшись возможности сделать хоть что-то.

— Покажи-ка мне его на всякий пожарный случай.