— Знаю, та на курсах была и разговаривать не стала. А следующий звонок, входящий?

— А это тебе с твоей Ланой Витальевной лучше знать. По крайней мере, я так думаю. Видишь ли, номер — один из тысячи номеров, подключенных скопом, оптом, как хочешь, называй.

— Служебные?

— Точно! И проверять, кто там есть кто, нам ни в жизнь не позволят. Разве что у тебя или у Ланы спросить… — он довольно долго смотрел на меня, точно ожидал какого-то ответа. — Ладно, работать пора. И тебе, наверное, тоже, ты ведь по вторникам сдаешься?

Собака бывает кусачей только от жизни собачьей.

Полиграф Полиграфыч

Довольно странно для журналиста, ведущего «рыночную» рубрику, но я не выношу продуктовые рынки. Точнее — крупные продуктовые рынки с километровыми рядами открытых прилавков. Крошечный пятачок возле дома, уставленный лотками и киосками, вызывает во мне самые что ни на есть теплые чувства. Я всегда беру картошку — или рыбу, или молоко — у одних и тех же продавцов, испытывая при этом легкое неудобство перед их коллегами. Покупатель я не слишком крупный — что по объемам покупок, что по собственным габаритам — но «мои» продавцы меня почему-то любят. Улыбаются, здороваются и даже беседуют — по собственной, не по моей инициативе — кто о сквозняках и радикулите, кто о детях в школе, а кто и просто о погоде. Причем радикулита у меня нет и никогда не было, детей тоже, а погода есть погода, чего ее обсуждать? Но если человек желает переброситься парой слов — почему нет? И человеку приятно, и я, глядишь, что-то новое узнаю.

А вот большие рынки — это беда. В ушах звенит, голова кружится, да и подташнивает тоже. Традиционная осенняя ярмарка на центральной площади нашего города способна довести меня до обморока. Мне все время кажется, что в этих рядах, заваленных продуктами «от сохи» — мясом, рыбой, фруктами-овощами — в них как-то особенно гадко пахнет. Именно кажется, я точно знаю. Потому что когда по телевизору или в кино случается видеть панораму очередного «вкусного» рынка, эффект тот же. Хотя видеозапись запахов, конечно, не передает.

Наверное, дело в масштабах. В некоторых учебниках и детских книжках лет двадцать-тридцать назад встречалась «роскошная» иллюстрация к понятию Человек: горы зерна и длиннющие составы с мясом, маслом и молоком, съедаемые им на протяжении жизни. Жуть! Моцарт, Вагнер, Эль Греко, Шекспир, Пушкин — лишь фабрики по переработке еды в «конечный продукт»?!! И вообще: человечество — это одна колоссальная жующая пасть. Бр-р!

А на больших рынках это как-то особенно сильно чувствуется.

Наш Крытый рынок (равно как Городской, Губернский и несколько безымянных) — из того же ряда.

Ясно, почему на поиски бабуси с мочеными арбузами я отправила Глебова. Во-первых, из эмоциональных соображений. Во-вторых, для скорости. Понедельник — это не тот день, когда я готова заниматься сторонними делами. Если во вторник сдаваться — значит, днем раньше сиди и дописывай все, чего не хватает.

В-третьих, в конце учебного года этот оглоед все едино бездельничает. Логика у него непрошибаемая: чего это я буду в толпе сдавать — зачеты ли, экзамены, что там они еще в нынешней школе сдают? — я лучше заранее все хвосты завяжу. Примерно тем же принципам я сама следую в работе: для «рыночного» раздела время сдачи по графику — утро среды, поэтому я, с расчетом на возможные форс-мажоры, стараюсь сдаться во второй половине вторника.

В общем, на Крытый рынок отправился Кешка.

Когда я попыталась обеспечить малолетнего сыщика фотографиями — в основном, из редакционного архива — он страшно обиделся и заявил, что вполне в состоянии надергать нужных снимков с сайтов городской и областной администраций.