Тем не менее, каждый раз, когда захлопывалась дверь, Нэт была уверенна, что это Слоб. Ей не нравилось, как он смотрит на неё — она видела в его глазах молнии.

Но дни проходили, ничего не происходило. Нэт начала думать, быть может, он забыл о ней, или, возможно, Уэс сумел отговорить его от продажи сейчас.

Что они делают с отмеченными? Почему за них берут более высокую цену на рынках?

Нэт слышала Лианнен в соседнем контейнере, это значит, что сильф жива. Но что насчёт Шейкса и карликов? Хотела бы она знать, что с ними, и молилась, чтобы они были еще живы.

Она спала прямо на плече Уэса, когда услышала тихий голос, зовущий её по имени в темноте.

— Нэт? Нэт? Ты меня слышишь?

— Лианнен! — воскликнула Нэт.

— Я не могу долго говорить, железо слишком сильно. Мне страшно, Нэт.

— Не бойся. Уэс вытащит нас отсюда. Я верю, у него получится.

— Это всё железо, — тихо произнесла Лианнен. — Если бы только был способ выйти из этой клетки.

— Может быть, есть, — сказал Уэс, — если я знаю этих ребят. Завтра им будет скучно, и они позволят нам выйти отсюда. Это хорошо и плохо.

— Почему плохо?

— Потому что, когда работорговцам скучно, они развлекаются за счёт рабов.

39

УЭС БЫЛ ПРАВ. Через несколько дней работорговцы позволили им выйти. Нэт была рада почувствовать хоть какую-то теплоту, рада побыть где-то вне этого маленького контейнера. Её глаза не видели дневного света почти неделю. И хотя небо было обычным, туманно-серым, на миг, когда открыли клетку, оно вспыхнуло как древнее летнее солнце.

Пираты разделили заключённых. Нэт отделили от Уэса и заставили стоять с другими посредине круга. У работорговцев были железные копья, грубо сделанные из металлолома, которыми они тыкали в спины заключённых, если те пытались сбежать, хотя было мало шансов, что это произойдёт, ведь голод и отчаяние истощили каждую унцию надежды.

Они выступали покорно, будто цирковые обезьянки.

Нэт увидела, что раб, отмеченный как раб, поднимал коробки ввысь, заставлял паруса рябить и стучал стекляшками по палубе.

— Вот для чего они нужны? Всего лишь красивые, но глупые трюки, — усмехнулся один из членов экипажа с копьём.

— Ты одна из таких, — сказал другой и указал на Нэт. Она растерялась на мгновение.

— Я? — пробормотала она. Работорговец кивнул и открыл рот, продемонстрировав набор жёлтых зазубренных зубов.

Она не шелохнулась. Он ткнул в неё заострённым куском металла, и Нэт вздрогнула.

Ни одной мысли в голове. Она чувствовала меньше, чем человек, но сразу поняла намерения работорговцев.

— Я не умею, — сказала она. — Я не умею ничего такого.

Зазубренная улыбка работорговца исчезла. Он прищурился, его лицо исказилось ужасно. Он замахнулся на неё палкой, Нэт съёжилась, готовая к удару, но удара не последовало.

Она посмотрела вверх, чтобы увидеть краснеющего работорговца: его воротник сжался вокруг его шеи, его душили.

Она огляделась и увидела отмеченного парня, который глядел на работорговца с гневом.

Работорговец начал что-то бормотать, ткань продолжала сужаться, прорезав горло до крови.

Человек упал навзничь, разбив голову о жёсткую металлическую палубу.

Работорговцы посмеялись над своим падшим товарищем. Второй пират — высокий и крепкий, раздетый до пояса, чтобы показать его уродливые татуировки, пнул неосторожного в сторону.

— Вы должны быть ответственны за этих тварей! — прорычал он. — Им только дай шанс — сбросят вас в океан. Прочь в трюм, сделайте там что-нибудь полезное.