– Но он сам тебе и дал его, – произнес Саймон.

– Я заработал его, мальчик, не забывай об этом, – проворчал Уоррен.

– Это все? – спросил Рис. – Если мы выполним твои условия, погасив свой долг, ты будешь держать язык за зубами насчет сделок нашего отца?

Уоррен взглянул на него с гнилой улыбкой:

– Не знаю, ваша светлость. Я мог бы поговорить о других пожеланиях, но для начала давайте ограничимся этим. За эту цену я буду молчать по крайней мере год. А потом можем опять поторговаться.

Именно этого Рис и опасался.

– Думаю, ты понимаешь, что мы с братом должны обсудить твои условия, – спросил он спокойным голосом, хотя его спокойствие было мнимым. – Мы сможем встретиться после нашего разговора?

– О да, – сказал Уоррен. – Я человек разумный, однако я не дурак. Я встречусь с вами, но место для встречи выберу сам.

– Что за место? – поинтересовался Саймон.

– Через два дня граф Ритсдейл устраивает бал, верно?

Рис кивнул, стараясь не думать, где шантажист получил информацию.

– Хорошо. Тогда я встречу вас там.

– А ты, должно быть, шутник, – усмехнулся Саймон. – Тебе не позволят туда войти, Ритсдейл очень щепетилен. Он не потерпит изменника в своем доме.

– Может, вы и правы. Однако у меня есть способы получать то, что мне не позволяют иметь. Уверяю вас, я там буду и уведомлю вас, когда сочту нужным с вами поговорить.

– Но почему там? – спросил Рис.

– Все просто, милорд. – Уоррен презрительно ухмыльнулся. – Если вы отвергнете мои требования, мы будем разговаривать публично.

– Ты!.. – задыхаясь от ярости, воскликнул Саймон.

Но Уоррен выхватил пистолет и направил ему в грудь. С такого расстояния даже самый паршивый стрелок мог сделать меткий выстрел, а рука шантажиста не дрожала.

– Мы поняли, Уоррен. Мы увидим тебя на балу Ритсдейла, с нашим ответом, – сказал Рис.

– Хорошо, – произнес Уоррен, отступая в тень. – Буду ждать.

Уоррен растворился в темноте, как опытный преступник.

Рис взглянул на брата. Они молча вернулись к карете, и лишь когда дверца захлопнулась, а карета отъехала на приличное расстояние, Саймон заговорил.

– Все намного хуже, чем я ожидал. Я знал, что он совершал подлые, даже уголовные дела, но чтобы отец… наш отец был соучастником убийств, это не укладывается у меня в голове.

Рис не мог ни словом, ни делом облегчить страдание друга. Ящик Пандоры был открыт, и секреты невозможно опять засунуть туда. Им предстояло теперь иметь дело с последствиями.

– Знаешь, это никогда не кончится, – пробормотал Рис, откинувшись на кожаное сиденье. – Фактически, судя по его поведению, Уоррен так ненавидит нашего отца и нас, что эта ненависть с каждым годом будет только возрастать. Черт, она может перейти даже на наших детей, если подонок сумеет это сделать.

Некоторое время Саймон задумчиво смотрел в окно кареты, потом кивнул.

– Более того, некоторые требования Уоррена просто невыполнимы. Деньги мы сможем ему дать. Если используем все наши связи, то сумеем даже восстановить его честное имя. Но ты можешь себе представить его возвращение в общество?

При этой мысли Рис вздрогнул.

– Годы изгнания нанесли вред не только его телу, но и рассудку. Согласен, никто и никогда его уже не примет.

– Им руководит жадность и месть, – спокойно заметил Саймон. – Других мотивов я не вижу.