– Что это значит? – процедил граф, переводя взгляд с Саймона и Риса на полицейских. – Кто этот человек?

– Государственный преступник, милорд. – Один из полицейских коротко поклонился.

– В моем доме? – Ритсдейл с нескрываемым отвращением посмотрел на Уоррена.

– Да, сэр. Без сомнения замышлял что то ужасное. Но герцог Биллингем и герцог Уэверли помогли нам его задержать. – Полицейский сделал поклон в их сторону.

– Они негодяи! – завопил Уоррен. – Они только прикрывают собственные зады! – Ему удалось вырвать одну руку, и он указал на толпу. – Думаете, вы знаете этих людей? По вашему, это образцы благородства и добродетели?

Полицейские опять схватили Уоррена, однако это его не остановило.

– Герцог Биллингем, отец этого человека, – кивнул он в сторону Саймона. – Герцог не был святым, каким вы его представляете. Он переспал с половиной женщин из высшего общества.

– Не забывайся, ты! – грубо сказал полицейский, державший Уоррена, когда толпа дружно ахнула, потрясенная его словами.

– Вы не можете меня остановить! – крикнул Уоррен, нагло улыбаясь Рису и Саймону. – Могли, но теперь уже нет. – Он кивнул на Риса. – Его мать раздвигала ноги для Биллингема. Исполненный самомнения герцог Уэверли всего лишь ублюдок отца его друга. Он не лучше большинства воров карманников с Бонд стрит. Помните это, когда смотрите на него.

В толпе начали перешептываться.

Но Рис игнорировал толпу, он смотрел на Ксавье Уоррена, сосредоточившись на том, что должен сделать. Потому что настало время. Теперь все зависело от этого.

Он медленно шагнул вперед, остановился в нескольких дюймах от Уоррена и с презрением оглядел его. Он снова был прежним герцогом, с теми же мыслями, поведением и тоном превосходства.

– О чем ты тут говоришь? – спросил он с презрительной ухмылкой, достойной принца. – Я сын герцога Уэверли. Как ты посмел оскорбить мою мать? Я живьем сдеру с тебя шкуру за гнусные обвинения!

Уоррен смотрел на него расширившимися глазами.

– У меня есть доказательства!

– Правда? – с внешним спокойствием осведомился Рис. – Тогда предъяви их, мы все горим желанием их увидеть.

Уоррен моргнул.

– Я… я не такой дурак, чтобы носить их с собой.

– Понимаю. У тебя есть доказательства этой нелепости, только ты их не принес. Конечно, все тебе верят. Ты определенно похож на человека, которому можно доверять. В чем тебя обвиняют? В измене? В убийствах?

Гости опять начали перешептываться, и Рис, скептически взглянув на них, обратился к полицейским, державшим Уоррена:

– Право, я не понимаю, в чем заключается ваша работа, если вы допускаете отвратительного пса в наше общество? Уведите его, он слишком воняет.

Когда полицейские, видимо, не найдя ответа на его демонстративное отвращение, повели Уоррена к выходу, Рис изучающе оглядел толпу. Многие кивали, до него доносились обрывки разговоров.

– Уэверли всегда был таким же высокомерным хвастуном, как его отец. Кто может сомневаться в его происхождении? – засмеялась одна леди.

Ее спутница кивнула:

– Да и герцог Биллингем был слишком добропорядочным, чтобы можно было поверить в эту глупость.

Рис облегченно вздохнул. Две женщины выражали мнение по крайней мере двух третей собравшихся. Но, к своему расстройству, он заметил вопрошающие и удивленные взгляды других. Некоторые из этих людей постоянно будут в нем сомневаться.

– Простите! – раздался мужской голос.

Обернувшись, Рис увидел мать, которая вышла из толпы в сопровождений незнакомого мужчины. Джентльмен был примерно ее возраста, с седеющими волосами, с красивым, дружелюбным лицом.