|
- Мальчики, а ну-ка перестаньте толкаться и поздоровайтесь со Слоун, - проговорила Алисия. Дэвид и Адам послушно пробубнили слова приветствия. Слоун с улыбкой ответила мальчуганам, надеясь, что у нее при этом был не слишком кислый вид. - Вы стали уже настоящими мужчинами, - заметила она. - Ты знала моего папу? - спросил Адам. - Он умер. Слоун взглянула на Картера и Алисию, державшихся за руки. - Д-да, - запинаясь, промолвила девушка. - Да, я его знала. Ты такой же красивый, как он. - Мама говорит то же самое. А теперь моим папой будет Картер. - И это замечательно, правда? - едва смогла вымолвить Слоун. - Да, это чудесно, - согласился Дэвид. - Чудесно-чудесно! - запел маленький Адам. - А теперь идите играть, - велела Алисия. - Как твоя книга? - спросила она, обращаясь к Мэдисону, когда мальчики побежали на пляж. - Ты закончил ее? - Да. Она уже на столе у редактора. Он ее проглядел мельком, но сказал, что это лучшее из всего, что я написал. - Так это отличная новость, дорогой! - воскликнула Алисия, кладя руку ему на грудь. - Ты же так много работал над ней! - Да, я всю душу вложил в эту работу. - Молодой человек старался отвести глаза от Слоун, но - вот черт! - его взор упрямо возвращался к ее лицу. - И что, там хороший конец? - поинтересовалась Алисия. Отведя наконец взгляд от Слоун, Картер посмотрел на свою невесту. В эту минуту ее лицо было таким же безмятежным и невинным, как и личики ее сыновей, и он почувствовал себя негодяем. Она ведь не виновата в том, что он полюбил другую женщину. Вновь поглядев на Слоун, Мэдисон сказал серьезно: - У этой книги был единственно возможный конец. Услышав его слова, Слоун с трудом глотнула воздух и бросилась вон с террасы, успев крикнуть сдавленным голосом: - Мне надо вызвать такси. - Нет, Слоун! - возразила Алисия. - Ты должна остаться до обеда. - Не могу. Извини, я должна срочно уехать. - Подожди, пожалуйста, - умоляла Алисия. - Не делай ничего, пока я не разыщу Дэвида и Адама. Алисия отвлеклась на поиски внезапно исчезнувших мальчишек, а Картер побежал вслед за Слоун. Ему пришлось приложить неимоверные усилия, буквально сжать руки в кулаки, чтобы не схватить ее немедленно в свои объятия. Его раздражал этот ее костюм, этот узел волос на затылке, настороженное выражение обычно милого и веселого лица. Глядя на плотно сжатые губы, нельзя было и предположить, что она в состоянии улыбаться, в состоянии любить... Мэдисону так хотелось разглядеть под этой суровой личиной ту страстную и, пылкую женщину, с которой он провел столько времени и которая пряталась теперь за стеной суровости и равнодушия. |
