- Никаких, - очень тихо ответила Лента.

- Плохо. Ужасная история. Знаешь, я думал об этом, и у меня появилась одна мысль. Как ты думаешь...

Голос его замер, когда Лента вырвала из его руки свою и уткнулась лицом мне в плечо, громко всхлипывая.

- Ради Фу, сделай так, чтобы он замолчал, Дроув, - в отчаянии рыдала она. - Я этого не выдержу!

Я не знал, что делать в подобной ситуации. Я стоял посреди людной набережной гавани Паллахакси с рыдающей девушкой на плече. Того гляди, соберутся зеваки. Да и Кареглазка поглядывала исподлобья.

- Ладно, Лента, ладно, - я похлопал ее по плечу. - Пойдемте-ка отсюда, ведь мы же собрались на Палец посмотреть на большой корабль.

Лента затихла, вытерла слезы, и мы втроем отправились дальше.

Смущенный Вольф поплелся за нами.

Так он снова присоединился к нашей небольшой компании, добровольно согласившись на некоторое понижение в ранге.

* * *

Мы стояли на Пальце и смотрели на ясное, спокойное море. Поверхность воды была испещрена танцующими рыбками, и грумметы без конца устремлялись вниз, захватывая полный клюв живой добычи, и глотали ее на лету, взмывая на восходящем потоке к вершинам скал. Потом - а некоторые из них парили столь близко, что можно было увидеть их глотательные движения, - они вновь по спирали устремлялись вниз, снижаясь к маслянистым волнам, скользя столь низко, что их ноги иногда касались воды, пока они набирали новую порцию рыбы в свои клювы-мешки.

Корабль снялся с якоря и двигался в нашу сторону, хотя до него все еще было более тысячи шагов. Его буксировали на канатах четыре паровых катера, по два с каждого борта; буксиры были расположены так, что они тянули корабль не только вперед, но и в разные стороны.

- Это корабль с глубокой осадкой, - объяснила Лента, - оказавшийся посреди грума. Плотная вода вытеснила его, и верх стал перевешивать; вот почему им пришлось вызвать буксиры. Теперь с каждого борта натянуты канаты, чтобы удержать корабль на ровном киле. Видите того человека на мачте? - Она показала на казавшуюся знакомой фигуру на площадке на половине высоты мачты. - У него индикатор крена, и он контролирует положение буксиров. Когда корабль начинает накреняться, он дает сигнал паре буксиров с этой стороны, чтобы они ослабили канаты, а с другой стороны - чтобы натянули их сильнее, и корабль снова выравнивается. Все это время они тянут его в сторону берега. Когда он окажется достаточно близко, к нему прицепят тросы с суши и с помощью лебедок подтянут его с двух сторон.

- Ты, наверное, видела все это раньше, Лента, - заискивающе сказал Вольф.

- Несколько раз. Часто они прибегают к услугам моего отца в качестве проводника на мачте, но сейчас там его нет. Это корабль парлов, и отец не стал бы работать на них. - В том, как она это сказала, послышалось презрение, но Вольф не принял это на свой счет, задавая новые вопросы и ведя себя с преувеличенным пониманием и вежливостью.

Немного погодя, я сказал Кареглазке:

- Пойдем прогуляемся.

Мы оставили Ленту и Вольфа сидеть на вершине скалы и направились в сторону деревьев. Каре-глазка некоторое время молчала, но когда мы отошли на расстояние, с которого нас нельзя было услышать, язвительно сказала:

- Забавно она держится с тобой. Я почувствовал, как что-то сжалось у меня в желудке.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду - забавно, как Лента к тебе прижималась там, на набережной, когда плакала. И она постоянно ходит вместе с нами. Ты все время разговариваешь с ней, все время. - Она всхлипнула, и я с ужасом понял, что она готова расплакаться. Это был не мой день.

Я сел на траву и усадил ее рядом с собой. Было теплое летнее утро, и нас окружали лишь деревья. Она сидела выпрямившись, опустив голову, безвольно держа свою руку в моей.

Она снова всхлипнула, ее плечи вздрогнули, потом она внезапно отбросила волосы с глаз и посмотрела прямо на меня.