Али покачала головой:

– И теперь уж нет времени, Тони. Чтобы все успеть до ночи, надо выходить прямо сейчас.

– Я не могу тебя одну отпустить. Она взглянула на него в упор:

– Вы меня не остановите, Тони.

– Твоя мама…

– Слушайте, маму нельзя оставлять одну, потому что мой… – она споткнулась на слове, – мой отец может вернуться. Он будет искать её у нас дома, а может, и здесь, но наверняка не станет гоняться за мной по лесу. Я хочу сказать, смотрите на вещи здраво: ей безопаснее с вами, а мне безопасней в лесу.

– Почему бы не подождать, пока она проснётся, – или не разбудить её, чтобы обсудить все сейчас?

– Она ни за что не поверит. Я сама‑то едва верю, а ведь я видела  Малли и тайну. К тому же ей надо выспаться, Тони. Я же вижу, как ей досталось. Поговорю с ней, когда вернусь.

– Она меня убьёт!

– А ей не обязательно все знать. Скажите просто, что я пошла в лес погулять: по тропинке, ладно? Скажите, это совершенно не опасно.

Валенти вздохнул:

– Ладно. Но мне это не нравится.

– Вы же сказали, что тут мне самой решать, – напомнила ему Али.

– Да, верно. Ну, иди… Но хоть поешь что‑нибудь перед уходом.

– Сделаю себе сэндвич на дорогу. Валенти подумал, не дать ли ей пистолет – маленький автоматический, – но в неопытных руках от него вреда будет больше, чем пользы. Люди, незнакомые с оружием, склонны думать, что пистолет может решить любую проблему, но иногда он только внушает лишнюю самоуверенность. Али, если дойдёт до беды, лучше прятаться, чем нападать. Мелькнула мысль и о ноже, но потом он сообразил, чем её снарядить.

– Возьми‑ка с собой мою тросточку, – сказал он. – Альпеншток, с остриём на конце. И рукоять у неё хорошая, тяжёлая.

Али покосилась на него:

– Шутите?

– Серьёзно.

– Ну что вы, Тони? Что я буду делать с этой тростью? Драться, что ли?

– Может, и так. Давай принесу.

– Да, но…

– Ради меня, Али. Я тебя отпускаю и разрешаю впутаться в опасное предприятие, а ты возьми трость. Честная сделка. Договорились?

Али пожала плечами:

– Договорились.

Пока он ходил за тростью, она соорудила себе сэндвич с арахисовым маслом и луком. Тони посмотрел, как она складывает половинки.

– Ты будешь это есть?

– А что?

– Ну, это твой желудок. Держи.

Трость Али понравилась. Т‑образная рукоять, зловещий стальной клюв на конце и множество серебряных накладок на древке. Приглядевшись, она увидела выгравированные на них картинки замков и горных хижин и под каждым – немецкое название.

– Один друг из Австрии подарил, – пояснил Валенти. – Там с такими лазают по горам, или что‑то в этом роде, не знаю уж.

– Мне нравится, – сказала Али, подумав про себя, как здорово будет сбивать ею головки сорняков, даже если ни для чего больше она не пригодится.

Валенти проводил её до заднего крыльца и помахал на прощание. Он смотрел ей вслед, пока девочка не скрылась в лесу, а потом зазвонил телефон, и он ушёл в дом. Али остановилась, оглянулась. Взмахнула на пробу палкой и взметнула в воздух очень приличное облачко одуванчиков. Шмяк, шмяк! Потом развернулась к лесу и поскакала по тропинке, размахивая палкой и откусывая на ходу сэндвич.

Сегодня лес принадлежал ей одной, и она наслаждалась этим ощущением. Вчера было сумрачно, а сегодня такой чудесный денёк, и лучи солнца пробиваются сквозь листву на дорожку. Она слушала, как бранятся белки, замечала на деревьях воробьёв и малиновок, у ручья наткнулась на стайку краснокрылых дроздов.