|
Уже сейчас она ощущала легкую боль, и это было единственное, что ее беспокоило. Я продолжал распространяться о предстоящих трудностях, и мы вернулись обратно в темноте, угрюмые, сердясь на Друпи. Костер ярко пылал, раздуваемый ветром, а мы сидели у огня, наблюдали восход луны и слушали вой гиен. После нескольких стаканчиков виски будущее представилось нам уже в менее мрачном свете. - Друпи клянется, что это хорошее место, - сказал Старик. - Правда, вел он нас не сюда, а куда-то дальше. Но он уверяет, что и здесь ничуть не хуже. - Я люблю Друпи, - сказала Мама. - Я ему доверяю. Друпи подошел к костру в сопровождении двоих африканцев с копьями в руках. - Ну, в чем там дело? - спросил я. Африканцы что-то залопотали, а потом Старик сказал: - Один из этих молодцов уверяет, что сегодня за ним гнался огромный носорог. Конечно, в такую минуту всякий носорог покажется огромным. - Спросите у него, какой длины был рог. Африканец показал, что рог был длиной с его руку. Друпи ухмыльнулся. - Ну ладно, ступайте, - сказал Старик. - Где это произошло? - Ах, где-нибудь “в той стороне”, - ответил Старик. - Вы же знаете. Там, где всегда происходят подобные вещи. - Ну и чудесно. Мы ведь тоже собираемся куда-то “в ту сторону”. - Самое главное, что Друпи не унывает, - сказал Старик. - Он, видимо, уверен в успехе. Это его затея, ему и отвечать за нее. - Да, но лазить по горам придется нам с вами! - Подбодрите же вашего супруга, - обратился Старик к Маме. - Он даже меня способен привести в уныние. - Может, поговорим о том, как метко он стреляет? - Нет, еще рано. И я вовсе не расстроен. Просто я уже бывал в подобных переделках. Ну, да ничего, нам это на пользу. А вы, батенька, поменьше бы хорохорились! На другой день я убедился, что был совершенно не прав, когда ругал местность. Мы позавтракали спозаранку и двинулись в путь еще до восхода солнца. На холм за деревушкой мы поднялись гуськом-впереди шел местный проводник с копьем, за ним Друпи с моим ружьем и флягой, за Друпи - я со спрингфилдом. Старик с манлихером, Мама, довольная тем, что она, как всегда, идет налегке, М'Кола с двустволкой Старика и второй флягой, а в самом хвосте-два местных жителя с копьями несли брезентовые мешки с водой и ящик с провизией. Мы решили переждать полуденную жару где-нибудь в тени, а в лагерь вернуться только поздно вечером. Приятно было взбираться на этот холм по утреннему холодку-совсем не то, что вчера на закате, когда раскаленные камни и земля еще дышали дневным зноем. Тропинка, по которой, видимо, постоянно ходил скот, прежде очень пыльная, сейчас была влажной от росы. Вокруг виднелось много гиеньих следов, а когда тропинка вывела нас на серую каменистую гряду, с которой открывался вид на глубокое ущелье, и дальше пошла по его краю, мы заметили на одной из пыльных площадок под скалой свежий след носорога. - Он только что прошел, - сказал Старик. - Должно быть, они бродят здесь по ночам. Внизу виднелись макушки высоких деревьев, росших на дне ущелья, а в просвете между ними блестела вода. Впереди был крутой холм и лощины, уже обследованные нами накануне. Друпи и местный проводник, тот самый, за которым гнался носорог, о чем-то пошептались, потом начали спускаться по крутой тропе на дно ущелья. Мы остановились. |
