Ох, ладно, подумал он мрачно. С моей шизофренией мы разберёмся, когда дело будет закончено.

И тут перекинулся Грей.

— Ты чуешь? — спросил он. — Какой запах… дикий?

Аллин принюхался. Ужасно тащило падалью — и он отрицательно покачал головой, гладя Грея по спине.

Шофёр Шандора, которого Аллин не знал по имени, подогнал жандармский фургон. Охранник пошёл к нему — и из дверцы высунулась мордочка собачки, плоховато изображающая человеческое лицо.

— Ай! — то ли гавкнула, то ли пискнула она. — Он убитый! Тот, что выбросил меня!

Фрезия трепанула её грязную гриву, а Аллин жестоко улыбнулся:

— Если всё будет в порядке, сегодня положим и второго, малютка.

Хранители

В то самое утро Тео разбудил телефонный звонок.

Он пошарил вокруг, машинально нащупывая трубку, уверенный, что она лежит на прикроватном столике, но столика не было: Тео спал на диване в приюте для бездомных собак, принадлежащем Лиге, телефон лежал на письменном столе шагах в четырех и играл саундтрек к фильму «Тропами леших».

Гарик, тоже разбуженный звонком, соскочил с кресла, где спал клубочком, взял трубку со стола, принес и подал. Тео принял вызов, протирая глаза.

— Еще ночь, Хольвин, — сказал, проглотив зевок. — Что случилось?..

— Уже седьмой час утра, Тео, — сказал Хольвин. — Нынче светает позднее. А случилось вот что. Мэллу видел медведя на охотничьей базе и разговаривал с ним. Медведь сказал, что ему необходимо что-то важное передать людям. Он шаман, этот медведь, это неточное слово, но точнее — долго объяснять.

Тео сел.

— Ага, — сказал он. — Шаман. Медведь. И хотел передать, что наступает хана всему или что-то в этом роде. Я правильно понял?

— Тео, — сказал Хольвин, — я знаю, что ты только что проснулся в паршивом расположении духа. Но будь добр, постарайся сосредоточиться. Мне — и, кажется, не только мне — очень нужен этот медведь. Необходим. И мне нужна твоя помощь.

— Я отправляюсь с тобой на охотничью базу?

— Ты отправляешься один на охотничью базу. Или — с Феликсом, если он согласится на совершенно незаконное дело. И делаете, что хотите — угрожаете судом, стреляете из гранатомета, ругаетесь матом — но находите возможность вытащить оттуда медведя.

— Ничего себе…

— Я не могу больше никому это поручить. Я звонил в Лигу, но в Лиге аврал. Почти все наши — в лесу, и мне тоже надо в лес. Там… бес болотный, Тео, я не знаю, как тебе объяснить, но мне очень надо в лес. Там что-то происходит. Причем в городское управление Лиги сегодня в три часа ночи звонили наши коллеги из-за океана. У них тоже… тоже все это происходит, понимаешь?

— Что?! Что?!

— Ты видишь Хранителей, Тео?

— Кого?

— Ясно. Я не смогу тебе объяснить. Просто поверь, что это очень важно, и выезжай. Чем быстрее, тем лучше. Ладно?

— Я Бруно позвоню?

— Бруно у меня. В рысюка стреляли, он тяжело ранен, Бруно приехал ночью. Ну, все, я ухожу прямо сейчас, Бруно тебя встретит и объяснит дорогу. Я оставлю тебе Рамона, он твой напарник, может, он тебе чем-нибудь поможет… и потом, он хочет остаться.

— Вот как…

— Все, Тео. Выезжай. Непременно вытащи медведя. Непременно. Это очень важно. Желаю удачи.

Тео дал отбой. Гарик оперся ладошками на его колени, сказал радостно:

— Ах, мы так раненько гулять пойдем, да?

Тео потрепал его по взлохмаченной шевелюре.