И уж совсем ни в какие ворота не лезла рассказанная внучкой история. Что за пробуждение силы? Откуда? Почему?... Вопросы, вопросы, а ответов нет. И где искать их, непонятно. Разве только... спросить саму Эльтару?...

– Ладно, Аратарн, разберемся. Устраивайся. А там видно будет.

Лидаэль с чисто женским упорством потащила парня подбирать приличную, как она выразилась, одежду. Игг же, уединившись на некоторое время, сосредото‑

чился и попытался дотянуться мыслью до глубоких подземелий Тардейла.

Эльтара отозвалась не сразу, и помыслы ее были полны боли, только боли, одной лишь боли... Отец Дружин постарался как можно короче рассказать о случившемся – Ушедшая Вниз не слишком любила беседы с теми, кто остался на поверхности.

– Лидаэль? И... сын Эльстана, Аратарн? Вспышка силы?... И... и он не сын Рожденного Волной?... О, всемогущая судьба... Послушай, почтенный Один, я едва ли смогу что‑то ответить тебе сейчас. Но я попытаюсь проникнуть в мысли этого Аратарна. Быть может, там я найду ответы – в том числе и на собственные вопросы. Но я уже почти уверена, что ты прав. Та тварь, которая вырвалась из Холма Демонов... Я не убила ее. И она, пожрав тело Эльстана, приняла его облик. Такое не редкость среди демонов. Погоди, чуть позже я отвечу тебе подробнее...

Аратарн ничего не заметил – он свалился, едва Лидаэль объявила, что наконец‑то довольна его внешним видом и отпускает восвояси. Парень дошел до ближайшего лежака и рухнул. Пусть спит. Просто чудо, что он добежал. Кто ж ему так помогал, а? Откуда силы? Малый, конечно, тоже не промах, но чтобы семь дней без сна мчаться наперегонки с Ордой через глухие буреломы – это едва ли. Ничего, отлежится. Тогда и поспрашиваем.

Что‑то случилось. Вместо того чтобы вмиг отправить Горджелина и прочих к Холму Демонов, волшба Снежного Мага зашвырнула их куда‑то на дальний север, к самому Отпорному Хребту. Здесь в глубоких расщелинах, прикрытых мощными телами скал от солнечных лучей, все еще лежал снег – лежал себе и, похоже, таять вовсе не собирался. Вся четверка оказалась в глубоком сугробе, ввысь уходили отвесные скалы.

После споров, криков, раздоров и взаимных обвинений Горджелину удалось навести некое подобие порядка. Снежный Маг ничего не понимал. Заклятье было составлено надежно, испытано не один раз; что‑то произошло в потоках Великого Эфира, что‑то перепутало магические скрепы его волшбы, что‑то сбило доселе безукоризненно устанавливавшийся прицел... Это было крайне неприятно уже само по себе; но неприятно вдвойне еще и оттого, что он, Горджелин Снежный Маг, даже в страшном сне не мог представить себе такую силу, что могла бы сбить с толку его заклинание.

– Ничего страшного! – Он возвысил голос. – Сейчас будем на месте.

Сосредоточение... набрасывание заклятья... Исполнение!

Ничего не случилось. Вся четверка по‑прежнему стояла по колено в снегу в том же самом ущелье. Заклятье не сработало. Горджелин охнул и, обхватив голову руками, сел прямо в сугроб.

Семнадцать лет работы на этих негодяев, черных магов острова Брандей, кровью – его и их – подписанный нерушимый договор; два труднейших задания, исполненных для Цитадели Хаоса в иных мирах – неужто все зря?... Неужели же он провалит третье, последнее, после чего обретет силу заклятье, которое вновь вернет Эльтаре Эльфранской, матери его дочери, привычный облик. Неужели все потеряно?... И что же, во имя Вечного Неба, что могло произойти с его волшбой?!

Аратарн открыл глаза. Ух, сколько же он проспал? Помнится, когда засыпал, светло было, проснулся – опять светло, да к тому ж и солнце с запада – вроде как заходит, значит. Целый день, получается, подушку давил. Ну‑ка, хватит! Девчонке этой, Лидаэли, спасибо, конечно, да только ему засиживаться здесь недосуг.