— А если она на самом деле убежала и не хочет возвращаться?

 — Значит, она не станет возвращаться. Я никогда не заковываю женщин в кандалы.

 — Я не знаю, где она.

 — Почему же она ушла? Есть хоть какие-то соображения на этот счет?

 — Вы уже спрашивали об этом.

 — Ты не ответила.

 — Мой отец действовал ей на нервы.

 — Каким образом?

 — Не знаю каким. Он всегда хватал ее, понимаете? Похлопывал по заду, просил поцеловать его, когда она пылесосила пол. И тому подобное. Ей это не нравилось.

 — Они обсуждали эту тему?

 — Не в моем присутствии.

 — А в твоем присутствии о чем они говорили?

 — О деньгах. Об этом разговаривал мой старик. А моя старуха некоторым образом слушала. Мой старик все время разговаривал о деньгах и бизнесе. Непрестанно повторял, что раскрутит дело и заработает кучу денег. Ничтожество.

 — Отец когда-нибудь плохо обращался с матерью?

 — Бил и тому подобное?

 — Все, что угодно.

 — Нет. На самом деле он обращался с ней как с королевой. Именно это и сводило ее с ума. Он не давал ей шагу ступить. Как вульгарно! Все время заискивал перед ней. Понимаете?

 — У нее были друзья, о которых не знал твой отец?

 Она слегка нахмурилась, потом покачала головой.

 — Мне никого не вспомнить.

 — Встречалась с другими мужчинами?

 — Мать? — удивленно переспросила Милли.

 — Такое иногда случается.

 — Только не с моей матерью. Никогда не поверю.

 — Милли, попытайся вспомнить что-нибудь такое, что может помочь мне разыскать твою мать.

 — Ничего не приходит в голову. Думаете, мне не хочется, чтобы она вернулась? Теперь ведь я готовлю еду, присматриваю за братом и сестрой, слежу за тем, чтобы вовремя приходила уборщица, и еще занимаюсь кучей других дел.

 — А где твой брат и сестра?

 — В клубе на побережье, счастливчики. А мне из-за вас приходится торчать дома.

 — Из-за меня?

 — Да, отец сказал, что я должна выполнять функции хозяйки. Пока не вернется мать. А мне так хочется пойти на скачки.

 — Жизнь временами бывает очень тяжелой, — сказал я.

 Она угрюмо надула губы. Мы помолчали с минуту.

 — Скачки будут целую неделю. Все там. Ребята, приехавшие на лето, все остальные.

 — И ты очень по ним скучаешь. Как скверно.

 — Конечно. Все мои друзья там. Самое лучшее время за лето.

 Такая молодая, а уже так сильно развито чувство печали.

 Вернулся Шепард с картонной коробкой, наполненной счетами и письмами. Сверху лежала студийная фотография восемь с половиной на одиннадцать дюймов в позолоченной рамке.

 — Вот, Спенсер. Все, что сумел найти.

 — Сам просмотрел?

 — Нет. Именно для этого я тебя и нанял. Я торговец, а не детектив. Уверен — каждый человек должен заниматься своим делом. Правильно, Милл?

 Милли не ответила. Вероятно, думала о скачках.

 — Каждому человеку необходимо во что-то верить, — сказал я.