— Когда-нибудь слышал о Джонни Хартмане? — спросил я.

 — Да, великий певец. Никогда не позволял себе скурвиться и петь подобное дерьмо. — Он кивнул на музыкальный автомат.

 — Ты Руди? — спросил я.

 — Да.

 — Дик Слейд посоветовал мне поговорить с тобой. — Я дал ему свою карточку. — Ищу женщину по имени Пам Шепард.

 — Я слышал, что она уехала.

 — А не знаешь куда?

 Я откусил солидную часть бутерброда с языком. Превосходно. Язык был разрезан и обжарен, и в каждый бутерброд кто-то положил по колечку зеленого перца.

 — Откуда мне знать?

 — Ты знаешь Джонни Хартмана и добавляешь зеленый перец в бутерброды с морским языком.

 — Что ж, я не знаю, куда она отправилась, а бутерброды готовит повар. Мне самому не нравится, когда в них есть зеленый перец.

 — О'кей, значит, у тебя хороший вкус в музыке и плохой — в еде. Миссис Шепард часто сюда заходила?

 — Да, в последнее время стала завсегдатаем.

 — С кем-нибудь?

 — С кем угодно.

 — А особенно?

 — В основном с молодыми ребятами. При тусклом свете и ты бы сгодился.

 — Почему?

 — Слишком старый, но хорошо сложен.

 Она увлекалась спортсменами и просто здоровыми мужиками.

 — Она была здесь с кем-нибудь перед отъездом? Неделю назад, в понедельник.

 Я принялся за второй бутерброд с языком.

 — Я не слишком слежу. Но примерно в это время она была здесь с парнем по имени Эдди Тейлор. Говночистом.

 — Они провели ночь в номере наверху?

 — Не знаю. Я не занимаюсь размещением, мое место за стойкой. Думаю, все было именно так, судя по тому, как она на него лезла.

 Посетитель заказал Руди еще один коктейль из виски и мятного ликера со льдом. Руди ступил за стойку, приготовил напиток, зарегистрировал продажу на кассовом аппарате и вернулся ко мне. Пока он отсутствовал, я прикончил второй бутерброд. Когда он вернулся, стакан был пуст, и он наполнил его, не спрашивая. Ну не мог же я просто так отказаться, верно? Три стакана за обедом в любом случае не вызывали опасений.

 — А где я могу найти этого Эдди Тейлора? — спросил я.

 — Он сейчас работает где-то в Котуите. Но обычно уходит с работы в четыре, а в четыре тридцать заскакивает сюда, чтобы промочить горло.

 Я взглянул на часы за баром. Три тридцать пять. Можно подождать и попытаться потягивать пиво еще медленнее. Больше заняться все равно нечем.

 — Подожду, — сказал я.

 — Я не против, — пожал плечами Руди. — Хотя вот что. С этим Эдди нелегко поладить. Он крупный, сильный и считает себя крутым. И еще слишком молод, чтобы в этом разубедиться.

 — Я сыщик из крупного города, Руди. Я ошеломлю его остроумием и утонченностью.

 — Да, вероятно, ты сможешь это сделать. Но не говори, что я указал тебе на него. Мне не хочется уж слишком ошеломлять его лишний раз.

 6

 Было уже четыре двадцать, когда Руди вдруг сказал «Привет, Эдди!» — крупному светловолосому парню, который только что вошел в бар.