Трейси уже сидела за круглым столиком; перед ней стояла кружка кофе. Она загорела, а одета была в синие больничные брюки и тунику с короткими рукавами.

Когда Мартин, несмотря на глубокий гипноз, не смог рассказать об увиденном на детской площадке, Эрик прибег к приему, который называется интервенции. Чтобы обойти страх Мартина, он перенес разыгравшиеся на площадке события на театральную сцену.

Мартин описал старуху, одетую в мусорные мешки и со странным украшением на шее. Старуха тащила грязные пластиковые пакеты.

Полиция отыскала бездомную, которую засекли камеры видеонаблюдения. Женщину допросили, изображения внимательно изучили. Женщина все время находилась вне слепых зон.

Однако она, вопреки утверждениям Трейси, не носила ни меховой шапки на голове, ни крысиного черепа на шее.

Арон не принял во внимание свидетельства Трейси, поскольку она пребывала в состоянии шока.

Но теперь, когда Мартин описал пожилую женщину со странным кулоном, стало ясно, что Трейси видела совсем не ту бездомную, что была на склоне. Женщина, которую описал Мартин, находилась в слепой зоне.

Эта другая бездомная женщина пришла на детскую площадку и покинула ее, не попав ни под одну камеру.

Может, она и есть та самая мама, которая смотрит, как играют дети, подумал Йона.

Как играет Цезарь.

Захватив кофе, Йона подошел к Трейси, поздоровался, представился и сел напротив нее.

— Я звонила, спрашивала, могу ли уехать из страны, — начала Трейси. — Со мной поговорили один-единственный раз — и всё… Никто потом не звонил, не спрашивал — вдруг я что-нибудь вспомнила…

— Вот, теперь мы здесь, — доброжелательно сказал Йона.

— Это я ее нашла, я пыталась спасти ее… но она все-таки умерла, я знаю. Это было ужасно… Может, кто-нибудь спросил бы меня, как я себя чувствую, а так я просто вернулась домой и стала плакать.

— Обычно свидетелям оказывают поддержку.

— Может, обо мне тоже позаботились. Но у меня был шок, я, наверное, этого не поняла. — Трейси отпила кофе.

— Тогда предварительным расследованием руководил не я… но теперь дело передали мне и Бюро расследований.

— А в чем разница?

— Я задаю больше вопросов. — Йона взглянул на телефон. — Я читал расшифровку допроса… в своих показаниях вы говорите о бездомной женщине, которая не пришла вам на помощь, когда вы пытались спасти Йенни Линд.

— Да.

— Опишите ее, пожалуйста, — попросил Йона и достал блокнот.

— Я ее уже описывала, — вздохнула Трейси.

— Знаю. Но мне — не описывали… Я хотел бы знать, что вы теперь помните… не что вы говорили на допросе, а что вы помните о той ночи… Шел дождь, вы возвращались домой по Кунгстенсгатан. Вы спустились по лестнице и решили срезать путь, пройти мимо площадки.

Глаза у Трейси заблестели, она опустила голову и посмотрела на руки. Йона отметил, что на левом указательном пальце у нее мужское кольцо-печатка.

— Сначала я не поняла, на что смотрю, — тихо начала Трейси. — Темно же было. Она парила над землей, как ангел.

Трейси замолчала и проглотила комок в горле.

Йона отпил крепкого кофе. Образ ангела наверняка возник в голове у Трейси уже потом. Может быть, кто-то оценил такую формулировку.

— Почему вы обратили на нее внимание?

— Не знаю.

— Может быть, из-за какой-нибудь детали?

— Веревка поблескивала… и еще она шевелила ногами, как будто у нее силы на исходе… Я не задумываясь побежала к ней, но уже ясно было, что она не может вдохнуть.