Детской площадки с этого ракурса видно не было.

Мартин выпустил поводок и сделал шаг вперед.

Значит, времени было три восемнадцать.

Чрез две минуты Йенни Линд уже будет свисать с лазалки.

Мартин вошел в слепую зону и зашагал дальше по мокрой траве.

Вот они, две минуты, которых им не хватало.

Сейчас они увидят, как Мартин огибает детскую площадку и подходит к ее скрытой части — той, где лазалка.

Он все еще успевает покрутить лебедку.

Мартин остановился возле домика, глядя прямо на лазалку. Сделал еще пару шагов и снова встал, держа над собой зонтик.

Деревья над ним поблескивали под белым светом.

Вода с зонтика лилась Мартину на спину.

Камера дрожала.

Вороны совместными усилиями изловчились и открыли коробку.

Мартин довольно долго стоял без движения, а потом повернулся и направился назад, к киоску «Прессбюро».

Он просто смотрел.

Он даже не приближался к Йенни.

Когда Мартин ушел, часы показывали двадцать пять минут четвертого. Йенни Линд к этому времени была мертва уже пять минут.

Собака, волоча поводок по земле, последовала за Мартином, который направился к входу в метро и скрылся из кадра.

Камера еще засняла, как одна из ворон улетает с остатками пиццы в клюве, а потом запись резко оборвалась.

— Не желаешь заняться этим случаем? — натянуто спросила Марго.

— Я был прав, — ответил Йона.

— В смысле?

— Мы имеем дело не с единичным убийством.

31

Памела достала из буфета непочатую бутылку «Абсолюта», оборвала пластик на горлышке, захватила из шкафчика стаканчик и села за кухонный стол.

Она неделями думала, что надо бросить, прекратить пить, но все же налила себе водки.

Посмотрела на прозрачную жидкость, на заполненную светом тень на столе.

Все, последняя рюмка, подумала она, и тут зазвонил телефон.

На дисплее высветилось «Деннис Кранц».

Желудок свело от тревожного чувства. Вчера, прося Денниса приехать, Памела была пьяна в стельку. В мозгу пронеслись обрывки воспоминаний, оставшиеся после вечера и ночи: они занимаются любовью, а потом лежат бок о бок, тяжело дыша.

Памела уставилась на розетку вокруг люстры. Комната вертелась, как плот в водовороте.

Ночью Памелу разбудило ощущение опасности.

В спальне стояла почти кромешная тьма.

Лежа голая под одеялом, Памела пыталась припомнить события вчерашнего вечера.

Не делая никаких движений, Памела прислушалась. Из гардеробной доносилось посвистывание старой вентиляции.

Шторы опущены, но сквозь щель пробивается серый свет ночного города.

Памела поморгала, пытаясь сфокусировать зрение. Ей показалось, что она различает на оконном стекле отпечаток детской ладони.

За спиной скрипнули половицы.

Памела беззвучно повернула голову. Посреди спальни темнела высокая фигура. В руке фигура держала ее, Памелы, лифчик.

— Деннис? — прошептала Памела.

— Я ходил в душ, — объяснил Деннис и повесил лифчик на спинку кресла.

Памела села, облизала губы. Между ног было липко. Памела смотрела, как Деннис поднимает с пола возле кресла ее платье и выворачивает его налицо.

— Наверное, будет лучше, если ты уйдешь.

— Ладно.

— Мне надо поспать, — объяснила Памела.

Одеваясь, Деннис сделал попытку заговорить с ней: он не хочет, чтобы она разочаровалась в нем или пожалела о вчерашнем.

— С моей-то стороны все логично, — прибавил он, застегивая рубашку. — Я всегда любил тебя, даже если самому себе в этом не признавался.