Пальцы одной руки судорожно растопырены.

Мартин повернулся и пошел назад. За спиной послышались быстрые шаги — кто-то приближался к нему. Вдруг Мартин почувствовал, что его схватили за рукав. Он сделал попытку вырваться, и тут его сильно ударили по щеке. Мартин пошатнулся, упал на выставленные руки, ободрал ладонь об асфальт.

В ушах гудело, словно он с размаху ушел под воду.

Мартин вдруг вспомнил, как провалился под лед. Внезапный холод, и его как будто переехала машина.

Мартин попытался встать, но какой-то мужчина с вытаращенными глазами и напряженным ртом ударил его в лицо.

Кулак наискось задел нос.

Мартин сделал попытку прикрыться руками и встать. Он ослеп на один глаз, кровь лилась по губам.

— Что ты, сволочь, делал с ней пять лет? — кричал мужчина. — Пять лет! Я тебя сейчас голыми руками убью, понимаешь ты это?..

Нападавший, прерывисто дыша, схватил Мартина за куртку, они неуклюже сцепились.

— Отвечай!

Перед ним был отец Йенни Линд.

Мартин узнал его — видел по телевизору, когда он и его жена умоляли преступника отпустить их дочь.

— Это ошибка, я не…

Мужчина ударил его по зубам. Мартин обрушился на велосипед, прикованный к столбу, и услышал, как звякнул звонок.

К ним через газон бежали двое полицейских.

— Он похитил мою дочь. Он убил ее! — выкрикнул мужчина и поднял с земли булыжник.

Мартин стер кровь с лица. Мальчик, стоя на полоске пожухлой травы, снимал его на мобильный телефон.

Свет, отразившийся в зеркале бокового вида одной из припаркованных машин, ослепил Мартина. Он отвернулся; ему вспомнилось, как преломлялись, проникая через лед, солнечные лучи.

Полицейские велели нападавшему бросить камень и успокоиться. Мужчина, тяжело дыша, посмотрел на камень, словно не понимая, откуда он взялся, и уронил булыжник на тротуар.

Один из полицейских отвел Мартина в сторону, спросил, как он себя чувствует и не нужно ли вызвать «скорую». Второй, глядя в водительские права мужчины, объяснял, что против него возбудят дело о нападении и нанесении побоев.

— Все это просто ошибка, — проговорил Мартин и торопливо ушел.

33

Весь день они слушали звуки, с какими лопата втыкалась в землю, и шорох гравия, высыпаемого из тачки. Цезарь решил, что надо построить бункер, где они смогут отсидеться, когда настанет конец. Он казался нервознее обычного и вчера толкнул бабушку так, что та упала. Цезарь решил, что она слишком медлительна.

Несмотря на жару в клетке, Ким вздрогнула, когда Бленда начала пальцами расчесывать ей волосы. Ким с трудом выносила, когда кто-нибудь оказывался у нее за спиной, и теперь постаралась сосредоточиться на светлой полоске под дверью.

В проходе между клетками стояло ведро с кусками хлеба и вяленой рыбой; над ведром жужжали мухи. Бабушка принесла его еще утром, но девушек еще не кормили.

— Можно посмотреть на тебя? — спросила Бленда.

Обеим хотелось пить, но Бленда все же вытряхнула последние капли из пластиковой бутылки в ладонь и умыла Ким.

— Ой, здесь, оказывается, девочка! — улыбнулась она.

— Спасибо, — прошептала Ким и слизнула воду с губ.

Ким выросла в Мальмё. Ее гандбольная команда направлялась на соревнования в Сольну, и микроавтобус остановился в живописном местечке Брахехюс, где ребята хотели пообедать. В туалет выстроилась длинная очередь, а Ким не могла ждать.

Прихватив салфетку, она направилась на лесную опушку. Там все было усеяно использованной бумагой, и Ким немного углубилась в лес. Наконец строения и машины скрылись из виду.