— Если думать об этом, так можно с ума сойти, — высказалась Сесилия. — И чем больше я об этом думаю, тем больше схожу с ума.

— О чём об этом?

— О том, что на земле живут два типа людей.

Ариэль сидел и лукаво улыбался:

— Это одна из тех вещей, которые мы постоянно обсуждаем на небесах. Но это не одно и то же.

— Почему же?

— Потому что мы обсуждаем то, что не касается нас самих. Должно быть, ещё более загадочно думать о том, как странно быть именно тем, кто ты есть. Не думаю, что существует камень, который считает странным то, что он — камень. И наверняка нет такой черепахи, которой казалось бы, что черепахой быть необычно. Но некоторые люди полагают, что быть человеком — странно. И я полностью согласен с людьми. Никогда не чувствовал себя на одной волне с камнями или черепахами.

— А тебе не кажется странным то, что ты ангел?

Он ответил не сразу.

— Это совершенно другое, потому что я целую вечность был ангелом. А ты была Сесилией Скотбю совсем немного времени.

— Вот именно! И я до сих пор считаю, что быть мною — очень загадочно.

— Всё мироздание — это, конечно, загадка, — заключил Ариэль. — А знаешь, что самое удивительное: то с одной, то с другой стороны этой огромной загадки появляются некие создания, которые сами себя воспринимают как загадку.

— А почему это так удивительно?

— Это как если бы колодец был в состоянии погрузиться в свои собственные удивительные глубины.

— Такое я делала много раз, — заверила Сесилия.

— Что именно?

— Я стояла перед зеркалом и смотрела себе в глаза. А потом думала, что я — это колодец, такой глубокий, что он не может увидеть собственного дна.

— Это, конечно, потому, что ты всё время меняешься. Когда человек постоянно чуть-чуть меняется, то понятно, что он постоянно чуть-чуть удивляется. Если бы гусеница могла думать, она бы ужасно удивилась в тот день, когда превратилась в бабочку. Это ведь происходит всего за одну ночь. Но ангелы на небесах точно так же изумляются, когда маленькая девочка внезапно превращается во взрослую женщину. Для нас такой промежуток времени не имеет большого значения.

— Почему это?

— У ангелов очень много времени, Сесилия, а между маленькой девочкой и взрослой женщиной очень большая разница.

— А правда, что вы о таком разговариваете на небесах?

Ариэль смущённо кивнул. Он оглядел комнату и сказал:

— Но мы стараемся этого не делать, когда Бог находится поблизости. Он очень чувствителен к критике.

— Вот уж никогда не поверила бы.

— Но вы много чему верите. Вам хочется иметь такой же взгляд на вещи, как у ангелов на небесах.

— Я хотела сказать, я думала, что Бог не обращает внимания на всякую критику.

— Ты просто никогда не встречалась с Ним лицом к лицу. Но если бы ты сама создала целый мир, то ты тоже была бы чувствительна к критике. Мы говорим сейчас об очень специфических вещах. И хотя после того как Бог взглянул на всё Им сотворённое, он остался очень доволен, это еще не значит, что кое-что можно было сделать немного по-другому. После того как Он закончил создавать мир, Он был так измождён, что Ему пришлось отдыхать целый седьмой день. Понимаешь, Он просто упал духом. Думаю, что прежде чем Он сотворит что-нибудь ещё, пройдёт очень много времени.