— А откуда именно оно всплывает?

— Из головы.

Ариэль надолго задумался.

— А куда именно?

Девочка рассмеялась:

— В голову!

— Так, из головы в голову. И это несмотря на то что мы всё время говорим об одной и той же голове. Но не только то, что вы видите и слышите, вы помните и забываете — чтобы потом вспомнить вновь. Мозг что-то делает сам по себе. Это вы называете «думать». Словно все маленькие камушки на огромном пляже начинают перекатываться без помощи волн.

Сесилия снова засмеялась:

— Я уже это вижу. Представляешь, камни вдруг взяли и запрыгали туда-сюда.

— А кроме того, мысль, пришедшая тебе в голову — например, о том, что пропала ёлочная звезда — может на некоторое время отойти на задний план, а потом снова появиться в сознании. Тогда ты как будто отматываешь сознание назад, к той самой мысли. Я думаю, у вас бывает много старых мыслей, которые на самом деле давным-давно должны были быть передуманы.

— Я бы лучше сказала, что мысль появляется в голове сама по себе. Мы не всегда сами можем решить, что нам помнить, а что забыть. Иногда мы думаем о вещах, о которых думать не хотим. Мы можем оговориться. Тогда мы произносим слова, которые говорить не собирались. Может выйти очень неловко.

Ангел Ариэль, сидя на подоконнике, кивал своей безволосой головой.

— Тогда, может быть, всё так, как я и боялся, — сказал он.

— Как?

— У вас не одна душа, как у нас. У вас, некоторым образом, их две — или намного больше, если уж на то пошло. А как иначе объяснить то, что вы думаете о вещах, о которых не хотите думать?

— Я не знаю.

— Такими нежелательными мыслями должно управлять не ваше собственное сознание, а нечто другое. Это почти как в театре, когда у вас нет ни малейшего представления о том, какую пьесу в нём будут играть на следующий день.

— Ты что, имеешь в виду, что душа — это театр, а актёры на сцене — это разные мысли, которые постоянно приходят в голову и играют разные роли?

— Приблизительно. Во всяком случае, в театре сознания должно быть много помещений. И много разных сцен.

Он поднялся с подоконника, описал в воздухе красивую дугу и снова устроился на кровати в ногах у Сесилии. Он сказал:

— Ты можешь попробовать описать, что ты чувствуешь в голове, когда думаешь о чём-то?

— Я ничего не чувствую.

— А разве тебе не щекотно, когда ты думаешь о чём-нибудь весёлом? И разве не щемит, когда ты думаешь о чём-то грустном и печальном?

— Ну, когда я думаю о чём-нибудь весёлом, то можно сказать, что мне щекотно. И может быть, немного щемит, когда я думаю о грустном. Но щекочется и щемит не в самой голове. Это происходит в душе, а душа — это не то же самое, что голова.

— Я думал, что нервные окончания хотя бы немного чешутся, — возразил Ариэль.

Сесилия бросила вызывающий взгляд на собеседника:

— Ты ведь не хочешь сказать, что ангелы не думают?

— Да, я вынужден это сказать, потому что ангелы не имеют права врать.

— Мне кажется, ты заходишь слишком далеко!

— Мы думаем не так, как люди из плоти и крови. Нам не надо что-то обдумывать, чтобы найти ответ. Всё, что мы знаем, и всё, что мы можем узнать, просто находится в нашем сознании. Бог позволил нам получить знания о маленькой части своей великой мистерии, но далеко не обо всём. Поэтому о том, чего мы не понимаем, мы должны молчать.

Сесилия обдумала всё сказанное.

— Тогда у нас всё по-другому. Мы постоянно пытаемся понять больше. Внезапно мы открываем для себя что-то новое.