На улице все еще слышен шум толпы).
Изабелла. Неужели он умрет, раз отец его так молится за него? О каком суде, о каком суде, о каком ужасном наказании говорит он? Он,
всегда столь строгий, почему он молится, чтобы Бог простил его? Мне страшно. (Старик поднимается. На строгом лице его нет более и тени нежного,
умоляющего выражения: оно величественно и торжественно. Жан с ужасом смотрит на него).
Отец. Да будет воля Твоя, Боже мой! Я слышал Твой глас. Он требует от меня ужасной жертвы. Не отступись от меня при ее исполнении!
(Приближаясь к Жану) Господь наказывает в жизни вечной, отец в жизни земной!
Жан (с ужасом). Ах!..
Отец (все приближаясь). Господь наказывает на вечную муку, отец проклинает.
Изабелла. Сжальтесь над ним!
Отец. Предатель, изменивший своим из-за любви и гордости, матереубийца, братоубийца, который продал себя из-за любви и гордости, именем
Бога, который слышит меня, я отрекаюсь от тебя! Отныне ты мне не сын! Ступай, я тебя проклинаю!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Неделю спустя Жан Кавалье, ускользнув из-под надзора, которым окружил его Вилляр, укрылся в Женеве. Он написал маршалу, что отказывается
от прав и преимуществ, которые обеспечил за ним Людовик XIV, и поступает на службу к принцу Савойскому. Из Савойи он перешел в Голландию и
Англию, где королева Анна оказала ему отличный прием. Все знали о его храбрости и честолюбии: вражду его сумели подогреть. Он взялся за оружие
против Франции и стал во главе полка из укрывшихся на чужбине протестантов. Он командовал ими в битве при Алманзе, в Португалии. Здесь они
столкнулись с французским полком. "Как только противники узнали друг в друге французов, говорил маршал Бервик, они бросились в драку с таким
ожесточением, что и те и другие были уничтожены". Кавалье дослужился до генеральского чина и был назначен губернатором острова Джерси, где он
умер в 1740 году.
Перед своим отъездом из Франции Кавалье предложил Изабелле выйти за него замуж, но она отказала: она предчувствовала, что воспоминание о
прошлом омрачит горечью их союз.
Севенка с глубоким дочерним благоговением посвятила себя заботам, в которых нуждался отец Кавалье в своем горестном положении, без детей,
без опоры. Старик в муках жил довольно долго: он узнал, что проклятый им сын обратил свое оружие против Франции.
Туанон-Психея по возвращении в Париж не пережила Танкреда. Клод Табуро не покидал ее до последней минуты. Перед смертью она поручила
этому другу, такому доброму и верному, употребить все имевшиеся у нее деньги на добрые дела в пользу бедных сирот.
Как предвидел Вилляр, мятеж, лишенный своего предводителя, угасал мало-помалу. Маршал писал в конце этого-самого 1704 года Шамильяру,
военному министру: "После отъезда Кавалье, кроме отдельных камизаров, оставалось еще три или четыре бродячих отряда. Я приложил все старания,
чтобы лишить их убежища, запасов, всякой возможности каких-либо сношений. Я приказал разрушить до основания дома тех, которые вели с ними
торговлю. Мало-помалу камизары начали сдаваться по очереди и подчиняться, прося позволения покинуть страну. Я приказал проводить их маленькими
отрядами до границ королевства. |