— О Джек… этот желтый цвет… — Она вдруг покраснела. — Это… надежда. Это новые возможности. Это ты, Джек.

У него снова перехватило дыхание.

— Этот цвет… появился на холсте в день нашей первой встречи. Я не понимала, что делаю, я не рисовала это специально, но в тот вечер, после аварии, на холсте вдруг появился ярко-желтый мазок.

Обняв Мэри-Джо за талию, Джек притянул ее к себе. Он не мог сдержать улыбки.

— Так я — желтое пятно?

— Нет, — глаза ее скользили по лицу Джека, то же делали ее пальцы. — Ты — мои надежды, — прошептала Мэри-Джо. — Ты — будущее. Ты — настоящее. Я хочу заняться с тобой любовью, Джек.

Джек чувствовал, что это произойдет. Нет, он только надеялся, что Мэри-Джо захочет этого. Никогда еще ни одна женщина не просила его так прямо заняться с ним любовью. Такими простыми словами, от которых кровь вскипала в его жилах.

— С удовольствием, — прошептал он впиваясь в ее губы. Руки его скользили по ее спине, разжигая внутри пламя.

— Прямо здесь, — шептал Джек. — Я хочу тебя прямо здесь, в этой комнате.

— Да, да, — Мэри-Джо прильнула к Джеку всем телом, чувствуя слабость в коленях.

Да, он хотел ее здесь, именно здесь, в студии, где жили ее эмоции, выплеснутые на холсты. Где слились воедино ее прошлое, настоящее и будущее, слились в стоящих вдоль стен картинах, которые говорили о Мэри-Джо больше, чем любые слова.

Руки его проникли под ее футболку, и Джек почувствовал гладкий бархат кожи. Ему хотелось большего. Пальцы двигались вверх, пока не коснулись теплой упругой груди.

Джек остановился, и Мэри-Джо протестующе застонала. Ей хотелось чувствовать его руки, такие сильные и в то же время такие теплые и мягкие. Они касались ее, разжигая пламя, и Мэри-Джо готова была сгореть в этом огне.

Но Джек не торопился. Ему не нужна была быстрая вспышка. Он хотел чувствовать, как тлеет огонь их страсти, как он разгорается, набирает силу, поглощая их обоих. Он подождет, пока Мэри-Джо захочет его так же сильно, как он хотел ее. Пальцы ее дрожали, касаясь лица Джека. При мысли о том, что эти нежные пальцы вот-вот коснутся других частей его тела, Джек едва не утратил контроль над собой.

Медленнее, напомнил он себе, медленнее.

Мэри-Джо чувствовала, что Джек медлит, продлевая удовольствие. Но она не могла больше сдерживаться. Расстегнув рубашку, Мэри-Джо коснулась горячей кожи Джека, и по всему его телу пробежала в ответ сладкая дрожь.

— Тебе нравится, — пробормотала она.

— Я схожу с ума, — задыхаясь, произнес Джек. — И это мне тоже нравится. — Руки его скользнули выше, и через несколько мгновений футболка Мэри-Джо упала на пол.

Мэри-Джо носила джинсы и хлопок, но под ними были шелк и бархат ее кожи. Нежная бархатистая кожа и шелковое белье — Джек сходил с ума по этой женщине.

От каждого прикосновения Джека возбуждение Мэри-Джо становилось все сильнее. Вскоре его рубашка валялась на полу рядом с футболкой, а пальцы Мэри-Джо исследовали упругие мускулы на груди Джека, покрытой жесткими вьющимися волосами.

Сердце Джека отчаянно билось, но он все оттягивал и оттягивал долгожданный момент полной близости. Нет, он не будет торопиться. Он смаковал каждую секунду, каждый сантиметр кожи, наслаждался каждым вздохом, слетавшим с губ Мэри-Джо.

Он хотел не только чувствовать, но и видеть ее. Всю. Целиком.

Чуть отстранившись, Джек спустил с ее плеч бретельки лифчика, и рука его потянулась к застежке, находившейся между грудей.

— Я хочу снять его.

В глазах Мэри-Джо мелькнул озорной огонек.

— Тебе требуется помощь?

Судя по тому, как дрожали его руки, Джеку не помешала бы помощь.