– Видите два шкафа по углам? – прошептала Зоя Моисеевна по-партизански. – Там спрятаны сокровища! Собрание хрусталя «Лалик» и шелковые платки «Эрмес». Я начала собирать их с 1950 года. У меня уникальные экземпляры. На каждой коробке подписаны дата и цена покупки. Но разве они смогут перевести это в рубли? По нынешнему-то курсу! С учетом коллекционной значимости!

– Сейчас вас это не должно беспокоить, – попытался перевести разговор Азраил.

– А когда, милый мой??? Именно сейчас это и беспокоит. Вы, кстати, не знаете, кто из художников будет дороже этой весной? Поре или Рыбальченко?

– Понятия не имею.

– Вот! Хрен предскажешь! А мои духи? Еще десять дет назад бутиковая линейка «Герлен» стоила по семь-десять тыщ за флакон! А сейчас? Тридцать – сорок пять тысяч!

– Безобразие! – втиснулся в разговор Вася.

– Помолчите, молодой человек! – ткнула в воздух пальцем Бергштейн, гневно шевеля выразительными бровями.

– Я Вася, – уточнил ребенок.

– Закройте рот, Василий! Вас пока не спрашивают. Итак, о чем я?

– О духах, – напомнил Ангел.

– Вы, кстати, слушали их новый аромат «Уд нюд»? – продолжила она.

– Нет.

– Вы чудовищно нелюбопытны! Это чистый секс, я вам скажу. Обнаженное тело женщины, жаждущее любви. Правда, в базе – классическая герленовская ваниль. И что вы думаете? Флакон стоит ровно столько же, сколько новенький гроб! Теперь догадайтесь, что выбрали мои недоделанные дети в качестве подарка на день рождения мамочки?

– Второе, – не выдержал Вася.

– Вы дико прозорливы, Василий! Хотя вас опять никто не спрашивал!

Зоя Моисеевна, упираясь костлявыми руками о край кровати, села и облокотилась спиной на пуховую подушку. На ощупь пошарила по тумбочке, подцепила пачку, достала сигарету и поднесла ее к губам.

– Огоньку не найдется? – спросила она кокетливо.

Ангел поднес к ее рту ладонь тыльной стороной и поднял вверх большой палец, из которого вспыхнуло голубое пламя.

– Эффэктно, мой дорогой, весьма эффэктно. – Берг-штейн затянулась и выпустила в лицо Ангела плотное облако дыма. – Знаете ли, был у меня один фокусник. Изумлял каждый день. То кролик, то птичка у него из штанов вылетит. Любовник – изумительный. Я забеременела, родила старшую. Не девочка – куколка! Все было прекрасно, пока он не проделал последний фокус: залез в ящик для белья и пропал. Только серпантином плюнул из щели. Потом выяснилось, что в полу под ящиком был лаз на нижний этаж. К моей подруге Дине. Она в теннис играла, спортсменка. До сих пор созваниваемся. Сильная – кобыла с яйцами! Я ей, конечно, тут же отомстила. Увела молодого мужа – перспективного такого, как сейчас говорят. На пяток лет младше меня. Ювелиром работал. Золотые руки. Родила от него вторую дочь. Не девочка – куколка! Ну а потом был жокей: попа, знаете, ореховая, лошадью вонял – крайне возбуждающе. От него сын. – Зоя Моисеевна загибала пальцы с красными ногтями. – Ну а дальше поэт, четвертая дочь. И наконец, чиновник. Из собеса…

– Итого пятеро детей, – перебил Вася.