Глаза писателя минута за минутой наливались кровью, выражение стало бычьим, из заштопанных ноздрей шел не воздух – паровозный клубящийся пар.

– Представляешь, а для Вадиминых тренировок я оборудовала целый комплекс: там и шведская стенка, и турник, и скамья, и кольца, и брусья, и штанга! – щебетала Марго, врываясь эхом в мысли мужчин. – А он всему этому предпочитает планку. Упрется на час и стоит как вкопанный.

– Ну не только в планке. Я еще и отжимаюсь, пресс качаю, для многочасовых операций нужно быть в хорошей форме, – оправдывался хирург, разливая по бокалам третью бутылку вина. – Но железо не люблю, это правда.

– Час в планке? – Греков вскинулся, как петух.

– А еще мы хотим завести спаниеля, – не слушала их Марго.

– Час в планке? – настойчиво повторил писатель.

– Вот у моих друзей самочка родила, и мы ждем щенка, – не реагировала красавица.

– Тут слышит меня кто-нибудь? Час в планке, я спрашиваю? – заорал Сергей Петрович.

– ЧАС В ПЛАНКЕ, – разделяя каждое слово, повторила Маргарита, посмотрев ему прямо в глаза. – А что?

– Не может быть! – Греков опрокинул бокал в рот, вскочил и, молниеносно содрав с себя свитер и спустив брюки, заорал: – Пошли!

– Ты чё, Серый? – оторопела Маргарита, разглядывая голого, в трусах и носках, одноклассника.

– Пошли, я сказал, – ткнул он в плечо хирурга, – посмотрим, как ты выдержишь час в планке!

Вадим, дожевывая несчастную курицу, по-детски распахнул глаза и замахал руками:

– Нееее, с набитым животом, после спиртного я никуда не пойду, – и тут же обернулся к Маргарите: – Ты чё не сказала, что ему пить нельзя? Он же неадекватен!

– Это я неадекватен, мудак? – орал Греков, стуча кулаком по столу. – Это ты кичливое чмо, болтун, бздун, ты и пяти минут не выдержишь в планке!

– Да пошел ты, – легко оттолкнул его Вадим, – не буду я с тобой состязаться.

– Будешь, говнюк! – Писатель наотмашь заехал ему по лицу. – Докажи, что ты достоин этой женщины! Вообще, Марго – моя, понял? И всегда была моей! А ты тут так, ненадолго пристроился!

Вадим внезапно подпрыгнул, занес руку над Грековым, но Марго вскинулась кошкой и повисла на его бицепсе.

– Вадик, прекрати, ты же видишь, он просто пьяный! – завизжала она.

Хирург покраснел, отодвинул локтем невесту, вытер полотенцем рот, окинул взглядом поджарого пациента и процедил сквозь зубы:

– Ну что ж, пойдем, придурок.

Он вышел из кухни, за ним, полный решимости, в трусах и носках, зашагал Греков. За Грековым засеменила Марго, всхлипывая, причитая и проклиная себя за то, что притащила в дом гостя. Посреди светлой комнаты с действительно впечатляющим спортивным комплексом Вадик остановился и указал пальцем на желто-палевый ламинат.

– Значит, так. Спина прямая, предплечья строго перпендикулярно плечу, упор на кулаки, голову не опускаем.