Ровно через десять минут в дверь позвонила Мира.

Марго впустила ее в квартиру и, прежде чем проводить на место поединка, шепнула на ухо:

– Он дрался из-за меня. По-моему, он до сих пор меня любит.

– Полагаешь? А как же твои психологические бредни о недостаточной самооценке, на которых ты сделала карьеру? – уточнила Мира, будто слышала, о чем рассуждала Марго четверть часа назад.

– Ну не без этого, – развела руками Маргарита. – Чем-то я должна зарабатывать. Не любовными соплями же.

Они зашли в комнату и молча оглядели драчунов. В белые пушистые тапочки мгновенно впиталась розовая жижа. Вадим уже открыл окно и закурил. На безымянном пальце его левой руки эффектно блеснул бриллиант. Закатное солнце усилило драму, придав бордовую зловещесть кроваво-водяной луже на полу. Сергей Петрович, сидя в этой луже, прислонившись к дивану, без спроса взял сигарету из пачки и зна́ком попросил огоньку у соперника. Тот беззлобно протянул свой горящий бычок. Греков затянулся, кивнул в благодарность и уставился на женщин.

– Мира, здравствуй. Это опять я.

– Без телефона, – сказала Тхор, ехидно загибая пальцы, – без денег, без ключа, без носа.

– Увы, – не сопротивлялся писатель. – Вряд ли ты скажешь мне что-то более хлесткое, чем то, что здесь произошло.

– Более хлесткое? – подняла обе брови Мира. – Твоя квартира настежь открыта, а Жюли сбежала.

– Что? – подавился Греков, затушив сигарету об пол. – Что? – заорал он, молниеносно вскочив и кинувшись в кухню за одеждой.

В секунды писатель натянул на себя брюки и свитер, а затем метнулся в коридор, запихивая в ботинки босые ноги и натягивая куртку. Через минуту он уже несся вниз по лестнице, наполняя подъезд гулким звуком надрывного бега.

– Ну что, – обратилась Мира к Маргарите, – поняла, кто его истинная любовь?

– Господи, куда он так рванул? Кто такая Жюли? – Марго держалась за виски ладонями, пытаясь унять накатившую боль.

– Это его кошка. Единственное существо, способное вызвать у Грекова настоящую привязанность.

– Она что? Правда сбежала?

– Понятия не имею. Я еще не была в его квартире. Но нужно же было как-то привести его в чувство!

Мира обняла подругу, кивнула голому Вадику и скрылась за дверью.

«Господи, она посвятила этому дураку всю свою жизнь», – только и подумала Марго, поднимая с залитого красного пола писательские носки и поднося их к носу Вадима.

– Как это называется, а? – спросила она, словно бы хирург был нашкодившим котом.

– А что, классный мужик, – пожал плечами слегка расплющенный Вадик. – Мятежный немного. Но планку держит зачетно. И удар хороший.

Маргарита закатила глаза, повесила Грековские носки на плечо жениху и с туманной от боли головой в изнеможении рухнула на диван.

Глава 21

Уборщица

Обнаружив Жюли на месте, Греков опустился на колени и зарыдал. Он не понимал, что на него нашло, за каким хреном вообще пошел в дом к Маргарите, зачем привязался к хирургу и затеял это мальчишеское соревнование и гнусную драку.