– ВААСЯААА, – страшно кричал Азраил, изрыгая изо рта ослепительное пламя, – МОЙ РЕБЕОООНОООООК!!!

Внезапно город стал черным. Стальные скальпели молний вонзились в шпили высоток и иглы громоотводов, Останкинская башня, принявшая на свою маковку десяток ломаных линий, содрогалась от небесных пощечин. Ударами огненных плетей пробило крыши машин и макушки деревьев. Секунда – и беременные тучи разродились черным ливнем. Ополоумевшие мамочки, схватившие в охапку своих детей из песочницы, упали на колени, не в силах преодолеть ветра. Одна из них – с Антоном на руках – легла на землю, прикрыв ребенка телом.

Вася чувствовал, как в затылок отдает ее мощная тахикардия. Он попытался выбраться из оболочки Антона, но рот карапуза был намертво закрыт, а зубы сжаты. Страх молоточками разрывал изнутри, а мамино сердцебиение колотило снаружи. Наконец женщина приподнялась на четвереньки, схватила сына и короткими перебежками достигла подъезда.

Молния шарахнула в тополь, тот самый, откуда ранее спасали Маню, он вздрогнул, крякнул и раскололся пополам, рухнув на землю всей мощью ветвей. Тут же над головой разорвался снаряд грома и завыли сирены перекореженных автомобилей. Накрытая ветвями мать, чудом не покалеченная, высвободилась из ловушки и подняла Антона с асфальта. На нем не было и синячка, только испуганные круглые глаза искали точки опоры и дрожали посиневшие губы.

Наконец, сфокусировав взгляд на мамином лице, малыш открыл рот и заорал, дополняя громовые обертона подающим надежды тенором.

Вася выскочил из его тела и тут же был снесен ураганом к соседнему дому.

– Я здееесь! – заорал он во все горло, понимая, что натворил нечто ужасное.

Азраил услышал этот крик и разрыдался. Огромные капли его слез смешались с дождем, превратились в кусочки града и разбились о городские кварталы миллионами бриллиантов.

Он мгновенно отыскал Васю взглядом, спикировал во двор и подхватил проказника.

– Что ты наделал??? – Голос Ангела был раскатистее грома. – Как ты посмел???

– Прости, прости, Ази, я не знал, это просто шалость… – оправдывался малец.

– Ты же мог лишить мальчика жизни! Ты же мог не выбраться из его тела и погибнуть как дух! – кричал Азраил, тряся Васю за плечи.

– Ази, я больше так не буду, милый, дорогой Ази…

– Я же мог потерять тебя навсегда… А ты – меня… – прошептал Ангел, глядя в прозрачные зареванные глаза.

– Нет, никогда, ни за что! – рыдал Вася. – Ази, только не это…

Они обнялись так крепко, как это делают родные души. Они проникли друг в друга, растворившись в бесконечной любви и боли. Они плакали в унисон и одновременно смеялись.

Небо над Москвой посветлело, тучи внезапно растаяли, как и последние глыбы снега, которые просто смыло ливнем. Природа разомлела после гневной истерики и, стыдливо прикрываясь солнечным светом, прикинулась девственницей.