— Вы очень верные ребята, — ответил Гаунт, — но отправляйтесь готовить Призраков к бою, а я присоединюсь к вам на мосту. Ну, шевелитесь! Вы что, хотите жить вечно?
Офицеры нехотя попятились. Тона Криид смотрела на комиссара.
— Мы не хотим, чтобы вы погибли, — сказала она.
— Хватит уже об этом, Криид! — воскликнул Ибрам Гаунт.
VII
Комиссар-полковник стоял на обрыве над мёртвой рекой. Железная звезда пульсировала. Глаза Ибрама болели.
Гаунт смотрел на хромированные деревья и сияющие цветы на их ветвях; он слышал гудение и скрип машин со стороны землекопных команд Кровавого Договора, завершающих возведение укрепленных позиций.
Обернувшись, Ибрам заметил, что чёрные фигуры продолжают собираться на дальней стороне болота. Их уже стало шесть — безмолвных, безликих, наблюдающих созданий.
— Ты приумолк, — произнесла Ана Курт.
— Что?
— Ты затих, — повторила медик. — Ибрам? Скажи что-нибудь!
Комиссар вздохнул.
— Это все те фесовы фигуры, чёрные силуэты. Они следят за нами уже какое-то время.
— Какие фигуры? — спросил Толин Дорден.
— Ты их не видишь? Там. Вот, наблюдают за нами — сначала был только один, но теперь их стало больше.
— Ибрам, — мягко ответила Курт, — там никого нет.
— Есть-есть, я их вижу. Оставайтесь здесь.
— Ибрам? — повторила Ана. — Ибрам, куда ты?
— Не уходи, Ибрам! — потребовал Дорден.
— Оставайся с нами, — добавила медик.
— На минутку, — ответил комиссар, — и я тут же вернусь. Дайте мне всего минутку.
— Ибрам, тебе нельзя идти туда в одиночку, — возразила Курт. — Это небезопасно.
— Всего на минутку.
Он зашагал прочь, скользя, увязая в трясине, глубоко уходя сапогами в грязь. Всё время Гаунт пытался не терять из виду чёрные фигуры, а голоса за его спиной медленно стихали, пока не умолкли совсем.
Край болота оказался дальше, чем считал комиссар. Дважды он запинался о погребенные в трясине шлемы и танковые люки, падая ничком.
Оба раза Гаунт какое-то время лежал в грязи, не зная точно, хочет ли он вновь подниматься на ноги.
Ибрам устал, и у него болели глаза.
Комиссар-полковник продолжал идти, увязнув по колено в жирной красной трясине, от которой воняло гнилью и смертью. Ничего удивительного.
Развороченная грязь на поле боя часто смердела кровью и содержимым потрохов, впитавшимся в ней. За долгие годы Гаунт притерпелся к запаху, но эта вонь оказалась особенно сильной, она пахла открытой раной кишечника или разорванной артерией.
Чёрные фигуры всё никак не приближались, как бы ни старался комиссар добраться до них. Создания по-прежнему стояли поодаль и наблюдали.
— Кто вы такие? — крикнул комиссар, но его голос охрип и чёрные фигуры не снизошли до ответа.
VIII
— Куда он ушел? — спросила Курт. — Ибрам? Ибрам, вернись!
— Он не отвечает, зов̀у — не реагирует, — бросил Дорден. — Нужно вытащить его.
— Десять единиц! — крикнула Ана. — Кров…
— Не думаю, что он слышит нас, — заметил Толин. — Слишком далеко ушел.
— Кто-то должен вернуть его обратно, — ответила медик. — Кто-то должен добраться до него и привести обратно!
Стянув хирургическую маску, она огляделась по сторонам. |