Если учитывать все то, что я знаю о предшественнице, то вывод весьма логичный.

— Что насчет семейки Тиор? — закидываю удочку. — Вы их проверяли?

— Уверен, что они непричастны, — Алистер отвечает так, словно на этом даже зацикливаться не стоит.

Серьезно?

— Ну, конечно, вы же так хорошо их знаете, — язвительно фыркаю, едва ли не прямым текстом намекая на его многолетнюю связь с Кэтрин. — Если вам, лорд Алистер, изменяет память, спешу напомнить: лорд Виен со своим сыночком едва меня не убили, чтобы завладеть артефактом, а благодаря стараниям Кэтрин меня почти запечатали.

Алистер… даже ухом не повел! И соизволил ответить только тогда, когда доел тост и запил его чаем. Ледышка! Непробиваемый кусок айсберга!

— Я действительно хорошо знаком с их семьей, — наконец, мужчина взял слово, пропустив мою тираду мимо ушей, — и поэтому мне достоверно известно, что их благополучие — это лишь видимость. Знаете почему я никого не беру в свой род? — и не дав мне даже шанса на ответ, продолжил: — Потому что проклятие в первую очередь уничтожает новых членов рода. Лорд Тиор, в отличие от меня, жалостью не обременен.

Мне потребовалось немного времени, чтобы осмыслить, при чем тут вообще это. А когда осознала — ужаснулась. Более того, стало стыдно за свои выводы.

— Он что, устроил текучку? — интересуюсь, все ещё не веря.

— Проклятие направлено на то, чтобы род постепенно угасал. Сокращается срок жизни некромантов, падает рождаемость, затем начинают умирать те, у кого связь с родом самая слабая. Попытки Виена завладеть твоим артефактом не более, чем попытка спасти свой род.

— Поэтому вы конфликтуете?

— Я не могу его остановить — он все делает так, что не подкопаешься. Но и участвовать в этом я не намерен.

Я не нашла что ответить. Да и что тут скажешь? Поэтому остаток завтрака мы провели в вязкой, неприятной тишине.

— Значит, наш враг кто-то из двух оставшихся родов? — интересуюсь, когда с едой было покончено.

— Я надеюсь на это, — Алистер встаёт из-за стола. — Потому что если это не так, то найти проклявшего будет в разы труднее. А если он завладеет пятым артефактом после моей смерти — практически невозможно.

Я хочу узнать, какую силу даёт последний артефакт, но вместо этого спрашиваю:

— И что мы будем делать?

— Не знаю, какие планы у тебя, — мужчина усмехнулся, — а я намерен умереть.

Это заявление меня настолько повергло в шок, что я ещё минуту сидела в прострации. А потом бросилась вслед за Алистром.

— Постойте! — догнав мужа, я запинаюсь и почти падаю к его ногам, но меня мягко, будто я ничего не вешу, ловят и ставят на ноги. — Что ты такое говоришь? — от волнения перехожу на «ты». — Умереть? С ума сошел?!

— Ты слишком сильно волнуешься за того, с кем мечтаешь развестись, — веселится этот нахал. — Но не переживай, Хлоя, так легко от меня не отделаешься.

Пренебрежительно фыркнув мол, было бы о ком волноваться, я хлопаю Алистера ладонью по груди и делаю шаг назад. А то ещё немного и мужчина надумает лишнего.

— Объясни нормально, что ты задумал, — скрещиваю руки на груди и впиваюсь в него взглядом.

— Есть шанс поймать врага на наживку. У тебя иммунитет к проклятию, а я все это время спасался, поддерживая силы с помощью дыхания смерти.