Ну, ну. Я еще не забыл, что это самое большое оскорбление для благородного дворянина, не воспитывавшегося в пажеском корпусе. Сообщить ему, что его мать, бабушки, тети и прочие принимавшие участие в воспитании родственницы, просто деревенские клуши. По всем правилам я должен сейчас надуться и не обращать на выходки миледи никакого внимания. Но, ты уж прости, меня, Зигель, я так поступать вовсе не намерен!

    -  А тебе уже не нравится мое воспитание? - Перегнувшись через корзинку, я почти прижал миледи плечом к стенке повозки. - Как же так, дорогая, ведь еще ночью… ты была так в меня влюблена! А у любимых, как всем известно, нет недостатков! Ну, взгляни же мне в глаза… ведь ты же еще собираешься выйти за меня замуж?!

    Она отодвинулась от меня, вжалась в оббитые дешевым ситцем доски, и следила за моим пальцем, приближающимся к её подбородку с таким отвращением и ужасом, точно это была по крайней мере змея.

    Никогда еще девушки не шарахались от меня с таким испугом… даже когда на мне не висела иллюзия смазливого личика Зигеля.

    И это оскорбило и до глубины души возмутило меня. Потому что подтверждало самые худшие подозрения о причинах такой внезапной горячей любви миледи к бедному Зигелю!

    А ведь посмотреть на нее со стороны - девчоночка простушка! Голубенькие глазки, рыжеватые бровки… худенькая, почти мальчишечья фигурка… веснушки, ярко проявленные сегодняшним солнцем… Даже дурной мысли при взгляде на такую не мелькнет! Девочка одуванчик! А внутри жадная, корыстная и бессердечная паучиха! Из той породы, что сразу после свадьбы сжирают своих избранников!

    -  Ну, так как насчет любви?! - Все теснее прижимал я паучиху в угол, и думал при этом, будет ли считаться угодным всеслышащему, если я ее чуть придушу и сброшу с этого моста?!

    Чтобы она больше никогда никого не сожрала?

    Или… не стоит пачкать руки?!

    -  Зигель… не надо… - Краснея под моим задумчивым взглядом, прошептала Ортензия, и я опомнился.

    Нет, наверное, всеслышащий все же не одобрит такого решения проблемы. Её нужно поймать на горячем и судить… а пока… пусть живет!

    -  Ну, Орти, раз ты не хочешь есть, сбегай, вымой в реке кружки! - Отстранившись от нее, холодно командую я и с удовольствием слежу, как на ее лице возмущение сменяется разочарованием, потом досадой, покорностью…

    Через минуту наблюдаю за неуклюжими попытками миледи спрыгнуть с повозки, не выпуская при этом кружек из рук. Интересно, а её-то где воспитывали, если она такой простой вещи сама сообразить не может?! Что можно сначала поставить кружки на скамью, спрыгнуть, потом их взять?!

    Ой-ей-ёй! Какой неудачный кульбит! Надеюсь, хоть кружки уцелели?

    А что это, она, интересно, не встает?! Ждет, пока я прибегу и начну ее поднимать? А вот это дудки! Где ты видала, чтобы милорды бежали со всех ног поднимать мальчишку слугу?! Скажи спасибо, что за кучера я пока сижу сам! Хотя, признаю, делаю неправильно. В городке это сразу обратит на себя внимание. И пойдут ненужные Зигелю разговоры.

    Значит, первым пунктом нашей дальнейшей программы станет обучение кучерскому делу!

    Миледи, тщетно прождав несколько минут моей помощи, кое-как поднялась сама и держа выпачканные грязью руки как можно дальше от себя, поплелась к реке.

    Интересно, а она, что, думает, кружки к ней сами прибегут? Да почему же с ними так трудно-то, с этими богатенькими девушками?! А ведь кажутся такими умными и всезнающими, пока сидят в своих замках, в окружении кучи слуг?

    Я уже привел лошадей и запряг их в повозку, когда из-под моста, наконец, вылезла миледи.