– Ты не должен…

– Обещай мне.

Она видела, что он не успокоится, пока не добьется своего.

– Обещаю. Доволен?

– Нет, не доволен. Мне до смерти не хотелось тебя просить. Мне не хотелось попадать в эту передрягу. Не будь я так упрям, не пришлось бы мне… – Он судорожно втянул в себя воздух. – Но что сейчас об этом говорить! Назад дороги нет. А впереди меня ждет слишком многое.

– Тогда зачем составлять завещание, черт возьми?

– Потому что у них не было шанса составить завещание.

– О чем ты?

– О твоих родителях. Мы должны учиться на их ошибках. – Фил помолчал. – Кто заботится о Пите и Сьюзи?

– Кол.

– Удивляюсь, как ты ему доверила своих дельфинов. Ведь они тебе дороже кого угодно на двух ногах.

– Очевидно, нет, раз я здесь. Кол хорошо позаботится о Пите и Сьюзи, Я на него страху божьего нагнала перед отъездом.

Фил засмеялся:

– Держу пари, тебя он боится больше, чем бога. Но ты же знаешь, насколько они важны. Возвращайся к ним. Если я не дам о себе знать через две недели, обратись к Келби. Добудь его для меня. До свидания, Мелис.

– Не смей вешать трубку! Что тебе нужно от Келби? Это как то связано с твоей проклятой сверхзвуковой пушкой?

– При чем тут пушка?! Речь вовсе не об этом.

– Тогда о чем?

– Я так и знал, что ты расстроишься. Ты всегда близко к сердцу принимала «Последний приют»… Даже в детстве.

– «Последний приют»? Твою шхуну?

– Нет, другой «Последний приют». Маринт.

Он повесил трубку.

А Мелис так и застыла с трубкой в руке и только потом, спохватившись, положила ее на рычаг. Маринт. О господи!

Яхта «Трина» Венеция, Италия

– Что это, черт возьми, такое – Маринт?

Джед Келби резко выпрямился в кресле.

– Что?

– Маринт. – Джон Уилсон оторвался от стопки адресованных Келби писем, которые он просматривал для Келби. – Тут больше ничего не написано. Только одно слово. Должно быть, чья то шутка или рекламный трюк.

– Дай сюда. – Келби медленно протянул руку через стол и взял письмо вместе с конвертом.

– Что то не так, Джед? – встревожился Уилсон. Он отложил пачку писем, которую только что доставил на борт.

– Возможно. – Джед взглянул на имя, указанное в обратном адресе. Филип Лонтана. И дата двухнедельной давности на почтовом штемпеле. – Почему, черт возьми, я не получил его раньше?

– Может, и получил бы, если бы сидел на месте чуточку дольше, чем день или два, – сердито ответил Уилсон. – Ты даже мне две недели не давал о себе знать. Как я могу держать тебя в курсе дела, если ты исчезаешь? Я стараюсь как могу, но с тобой не так то просто…

– Да ладно, ладно. – Джед откинулся на спинку кресла и снова взглянул на лежащее перед ним письмо. – Филип Лонтана… несколько лет ничего о нем не слышал. Я даже думал, может, он вышел из бизнеса.

– Я о нем вообще не слыхал.

– Само собой. Он не акционер и не банкир, тебя он не интересует.

– Ну да, конечно. У меня одно дело: умножать твое и без того неприличное богатство да еще спасать тебя от налоговой службы. – Уилсон разложил перед ним на столе несколько документов. – Вот это подпиши – все три экземпляра. – Он с явным неодобрением наблюдал, как Келби подписывает контракт. – Мог бы хоть прочесть. Откуда тебе знать, может, я тебя подставил?

– Ты на это морально не способен.