|
Он открыто смерил Помпея взглядом с головы до ног и усмехнулся. – Хорошо выглядишь, и бодрый к тому же. Вижу, фигура человека среднего возраста. – Среднего возраста? – высокомерно переспросил Помпей. – Если я уже побывал консу-лом, это вовсе не значит, что я дожил до старческого слабоумия! В конце сентября мне будет всего тридцать восемь! – В то время как мне, – самодовольно сказал Цезарь, – совсем недавно исполнилось три-дцать два. В этом возрасте, Помпей Магн, ты еще не был консулом. – Ты подшучиваешь надо мной, – сказал Помпей, успокаиваясь. – Ты, как Цицерон, и на погребальном костре не перестанешь шутить. – Хотел бы я быть таким остроумным. Но ты не ответил на мой серьезный вопрос, Магн. Что ты делаешь в Риме – помимо того, что следишь за выборами плебейских трибунов? Я бы не подумал, что в данный момент тебе надо нанимать плебейских трибунов. – Человек всегда нуждается в паре плебейских трибунов, Цезарь. – Даже сейчас? Что ты задумал, Магн? Голубые глаза широко открылись, Помпей простодушно посмотрел на Цезаря. – Ничего я не задумал. – Посмотри! – воскликнул Цезарь, показав на небо. – Ты видишь это, Магн? – Вижу что? – спросил Помпей, рассматривая облака. – Этого яркого розового поросенка, летящего подобно орлу. – Ты мне не веришь. – Правильно, не верю. Почему не сказать открыто? Я не враг тебе, как ты хорошо знаешь. Фактически я очень помог тебе в прошлом, и нет причины, по которой я не стану помогать твоей карьере в будущем. Я неплохой оратор, ты должен это признать. – Ну… – начал было Помпей, но замолчал. – Ну – что? Помпей остановился, оглянулся на толпу клиентов, следующих за ним, покачал головой, немного отошел и прислонился к одной из красивых мраморных колонн, поддерживающих ар-каду главного помещения базилики Эмилия. Понимая, что таким образом Помпей хотел избе-жать подслушивания, Цезарь приблизился к Великому Человеку, а клиенты остались в стороне – с блестящими глазами, умирающие от любопытства, но стоящие слишком далеко, чтобы уловить хоть слово из сказанного Помпеем. – А если кто-нибудь из них умеет читать по губам? – спросил его Цезарь. – Ты опять шутишь! – Да нет. Но мы можем отвернуться от них и сделать вид, что писаем в передний проход базилики Эмилия. Это было уже слишком. Помпей захохотал. Однако, успокоившись, он все-таки отвернулся от клиентов, став к ним боком, и шевелил губами осторожно, словно продавец порнографии на Форуме. – На самом деле, – пробормотал Помпей, – в этом году у меня есть один хороший человек среди кандидатов. – Авл Габиний? – Как ты догадался? – Он родом из Пицена и входил в твой штаб в Испании. Кроме того, он мой хороший друг. При осаде Митилен мы оба были младшими военными трибунами. – Цезарь поморщился. – Габинию Бибул тоже не нравился, и прошедшие годы не примирили его с boni. – Габиний очень хороший человек, – сказал Помпей. – К тому же очень способный. – И это тоже. – И что он собирается узаконить для тебя? Отобрать командование у Лукулла и передать тебе на позолоченном подносе? – Нет, нет! – резко возразил Помпей. – Для этого еще не пришло время! Сначала мне нужна короткая кампания, чтобы разогреться. – Пираты, – мгновенно догадался Цезарь. – На сей раз ты прав! Пираты. Цезарь согнул ногу в колене и уперся им в колонну, делая вид, что они ни о чем серьезном не разговаривают, просто вспоминают старые времена. – Я аплодирую тебе, Магн. Это не только очень умно, но и необходимо. – Что ты думаешь о Метелле Козленке на Крите? – Тупой и продажный дурак. |
