Изменить размер шрифта - +
Не то обижаться будешь. Говори, что нужно, кто обидел, а может, ясного сокола ищешь? — подморгнул Захару.

— Ты, короста неотмытая, что несешь? Я только сорвала вашего чумазого со своей невестки! Они с ней знаешь что делали? Бесстыжие скоты! И эта кобыла поддалась вашему засранцу. Не успела малышню поставить на ноги, у ней уже снова под хвостом загорелось! А растить кто будет? Детей не постыдилась шалашовка! Да разве это мать? — гремела бабка.

— Угомонись, слышь Прасковья! — не выдержал Захар, вскочив с чурбака.

Бабка на секунду умолкла. Илья, воспользовавшись паузой, впихнул ей в рот конфету. Прасковья чуть не подавилась. Выплюнуть не решилась, уж очень любила сладкое, но оно ей крайне редко перепадало. Все отдавала внукам, а тут самой повезло. Бабка умолкла.

— По-твоему, коль родила Анька детей, теперь ей надо забыть себя, что сама еще молодая и еще женщина покуда. Иль она уже не человек? Иль ты ей промеж ног смолой зальешь? С чего тебя разобрало? Ведь не к тебе мужик пришел! С чего на Анку взъелась? Целых три года баба живого мужика не знала. Терпела, выдержала траур. Другая давно бы по рукам пошла. Эта честно себя вела. Никто о ней дурного слова не скажет. А и ты по какому праву налетела? Она теперь кто тебе? Бывшая невестка! Имеет право выйти замуж, завести вторую семью и послать тебя подальше!

— Тогда нехай сама растит своих ублюдков, а меня не заставляет их смотреть! Я им не нянька. И ты не отчитывай! Пригрел здесь полную избу кобелей. Они и лезут на баб без разбору. Скоро до старух доберутся!

— Не твое это счастье, Прасковья! Молодых баб полно. Ты хоть им не мешай, пусть вспомнят иногда, зачем женщинами в свет появились!

— А осрамит мою Аньку, что тогда?

— Вот когда б ее не заметили, то и вправду стыдно. Ну, а если тешатся, не суйся к ним, не мешай, себя молодою вспомни, Аньку пощади, ведь натуральная баба, куда ей от самой себя деться? Дети детьми, а жизнь свое берет. Что природой дано, то от Бога, и человеком не отнимется. Не бери грех на душу. Смотри, как сама без мужика высохла. Ни рожи, ни здоровья не осталось!

— Зато перед детями не совестно!

— Да ребятне глубоко наплевать на твою хварью. Им нужна здоровая, хорошая мать, чтоб она долго жила и радовала их. Вот это для них счастье! — говорил Захарий.

— Баба, за какой сплетни хвостом тянутся, плохая мать! — поджала губы бабка.

— Про каждую одиночку брешут, — отмахнулся сапожник.

— А если б дети увидели энтот страм?

— Ты лучше сознайся, зачем средь ночи к Ане возникла? Что понадобилось тебе у нее в такое время?

— Свинья должна пороситься. А не догляди, та холера всех до единого поросят сожрет.

— Так чего расселась тут? Зачем к Аньке в спальню лезла? Она мужика не сожрет. Ну и тебе в твои годы меньше нужно лезть к молодым и не завидовать, коль свое упущено.

— Я и не бедую!

— То-то и теперь дым из всех щелей валит. Тебе бы извиниться перед Анкой.

— Еще чего? Обойдется бесстыжая! — поднялась бабка, но уйти не спешила, ждала, когда из комнаты выйдет Толян. Она хотела выплеснуть остатки обиды, но мужик почувствовал, что выходить ему еще рано, пусть бабка остынет окончательно. И вдруг услышал:

— Ну, что ты там присох? Или успел заснуть? Выходит, мало я тебе нашкондыляла, а ведь и покалечить могла б придурка! Выходи, сказываю тебе! Едино достану змея!

— На кой предмет он нужен? Что требуется от моего дружбана? — встал Илья стеной перед дверью в комнату.

— Хочу ему сказать, чтоб не видела его у Аньки.

— То не тебе указывать.

— Покуда я там хозяйка!

— Кончай, Прасковья, нести глумное! Ты в той семье только бабка.

Быстрый переход