– В пять. Иногда раньше.

– А позже?

– Бывает. Когда что‑то срочное.

Мы беседовали в конторке завгара, из окошка которой виднелся «москвич». Возле него прохаживался незнакомый мне милиционер; Ваню Ордынского Сумароков послал за начальником «Зодиака» Коноплевым.

Сам завгар – маленький юркий человечек в спецовке, выполнявший обязанности начальника автореммастерских по совместительству, – был буквально придавлен к стулу то ли от страха перед внезапно нагрянувшими сотрудниками не самых приятных ведомств в его мирное заведение, то ли от того, что был таким от природы. На вопросы он отвечал охотно, всем своим видом выражая недоумение, возмущение и готовность способствовать скорейшему улаживанию сего недоразумения.

– Заказы вы принимаете от организаций или от частных лиц тоже? – поинтересовался Сумароков, словно хотел поставить на халяву свой «порше».

– Мы вообще заказов не принимаем, – смутился завгар. – То есть частным образом, конечно… Если есть свободное время и место в гараже… А так – обслуживаем технику ЗАО, в основном – грузовики, спецмашины, погрузчики…

– Что значит «свободное время»? После пяти?

– Да, то есть… я не возражаю, если кто‑то из автослесарей попросит ключи и останется поработать. Кормиться‑то нужно.

«И тебя подкармливать», – поняли мы.

– Этот «москвич» тоже частный заказ?

– Нет, почему же. Этот – нет. «Зодиак» осуществляет охрану складов акционерного общества «Мак», а заодно и за нашими гаражами присматривает, мы ведь на их территории.

– Хорошо, Петр Евгеньевич. Вы подтверждаете, что «москвич» был сдан в ремонт второго августа?

– По документам так.

– А на самом деле?

– На самом деле – не знаю, я только позавчера, двенадцатого, из отпуска вернулся. Ремонтом «москвича» занималась бригада Тихонова.

– Машины, которые находятся в ремонте, могут покидать территорию? Например, для обкатки?

– Не могут. Ни теоретически, ни практически: пропускной режим, охрана не выпустят. Обкатываем на территории.

– Пригласите, пожалуйста, Тихонова.

Через несколько минут завгар вернулся с хмурым седобровым толстяком, перемазанным мазутом и, видимо, не выспавшимся после вчерашнего возлияния: запах бензина от ветоши в его руках с трудом перебивал перегар.

– Садитесь, Тихонов, – кивнул Сумароков на скамью вдоль фанерной стены конторки. Тихонов принял предложение с удовольствием. – В чем состоит неисправность «москвича»?

Он поднял на следователя глазки в томате.

– Не‑исп‑правнысть?.. Ы‑ы… ну, там у него, это… в аварию маленько попал.

– Поточнее,

– Р‑радиатор помятый, масло текет… че еще?..

– Откуда масло течет?

– С коробки гонит, едрен корень. Я перебрал, а оно все текет.

– Сильно?

– Не так чтобы… ездить можно, но не нужно.

– Когда вы получили заказ?

– М‑м… давно. Неделю… не, больше… Ну, там, в журнале…

– Я знаю, что в журнале. Я у вас спрашиваю. Напрягитесь. Или нужно пивка попить?

Тихонов сообразил по его тону, что общими фразами отделаться не удастся, и постарался сосредоточиться – аж пот на лбу выступил.

– Второго… августа.

– Точно помните?

– Пятница была. Мы с Бердашом нарезались, он выставлял. – Кто?

– Ну, водитель ихний, Бердашкевич.