И тут они поняли, что у Черепаха убирать совсем нечего, разве только самого Черепаха.

— Черепах оторвался от своих Очень Важных Мыслей и посмотрел на Дронта, Голубя, Волка и Кваггу.

— Спасибо, хорошо, — сказал он.

— Чего? — не понял Голубь.

— Я, как и всякий Добропорядочный Член Общества, вежливо ответил на Заботу Ближних и сказал: «Спасибо, хорошо».

— Разве можно ответить на вопрос: «Убирал ли ты Четверг?» словами: «Спасибо, хорошо»? — поинтересовался Голубь.

— А мне показалось, что, когда вы сюда вошли, если то, что вы сделали, можно именовать этим глаголом, вы спросили: «Как твои дела, дорогой Черепах?». Пожалуйста, не примени меня поправить, дорогой Голубь, если я в чем-то заблуждаюсь.

— Надеюсь, что твои дела хорошо, Черепах, но мы пришли тебя предостеречь от загрязнения Четверга.

— Загрязнения чего?

— Четверга.

— Вероятно, Голубь слишком много заботится о других, вот в чем причина, — сказал Черепах. — Будет лучше, если мне попробует Это объяснить Дронт. Он, конечно, уступает тебе, Голубь, в изложении мыслей, но его мысли намного прямее, поэтому и излагать их проще.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Дронт. — Мы пришли тебя попросить Оберегать Четверг.

— Смотри-ка, то же самое, — удивился Черепах. — Выходит, с Голубем все в порядке? — Он повернулся к Голубю: — Слышишь, какая радость? С тобой все в порядке. Но не примени приберечь мой совет на будущее. Всякое может случиться. — Он снова обратился к Дронту: — Так ты говоришь, надо беречь Четверг?

— Надо, — подтвердил тот.

— Ну, лично я давно это знал, — сообщил Черепах. — И если не считать того, что вы натоптали, мой Четверг может послужить Образцовым для Некоторых. Я даже разрешу вам Брать с Него Пример, только не трогайте его руками. А то кое-кто, — он посмотрел на Волка, — обязательно станет пробовать его На Зуб. Видите ли, Пробовать только На Глаз Кое-кто считает недостаточным.

— Молодец, Черепах! — заявил Голубь. — А теперь нам всем надо пойти к Лукьянычу и помочь ему убрать Его Окружающий Четверг.

Он хотел крикнуть: «За мной!», но когда он произнес: «За…», обнаружил, что за ним уже, собственно, никого нет. Тогда он просто перелетел в начало колонны и возглавил шествие.

Когда они зашли к Лукьянычу, то увидели, что тот подметает веником пол.

— Здравствуй, Лукьяныч! — крикнули все.

— Добрый вечер, — ответил он и очень обрадовался, что друзья решили его навестить.

— А мы уже убрали свой Четверг, — сказал Дронт, — и собираемся помочь тебе.

— Ну-ка расскажите, — попросил Лукьяныч и сел на диван.

Когда Все закончили рассказ, Лукьяныч рассмеялся, потрепал их по головам и сказал:

— Славные вы!

А потом они смотрели телевизор. А еще потом, когда Волк спросил, у кого какие планы, Дронт ответил:

— Не знаю, как вы, а я завтра убираю Окружающую Пятницу.

Глава седьмая,

в которой в Музее появляется Стеллерова Корова, а очучеливание продолжается

В понедельник, в то время, когда спать уже слишком поздно, но вставать еще слишком рано, Дронт, обнаружил, Это. Оно стояло напротив и неприветливо.

Дронт был убежден, что Музее все делилось на две вещи, на подставки и экспонаты. Но подставка — это что-то, что под кого-то поставлено, а экспонат это кто-то, кто на что-то поставлен.