Кейси поглядывает в зеркало, чтобы удостовериться, что смысл его вопросов доходит до задних рядов.

— Все так.

— И вскоре после этого, — продолжает Кейси, — компания «Жизнь и пожар в Калифорнии» принимает вас на службу.

Смысл доходит. На мониторе единодушные десять очков «против».

— Да, — отвечает Джек.

— Знали ли они вашу биографию?

— Человек, взявший меня на службу, знал.

— Да уж конечно, — говорит Кейси. — Раз он присутствовал на том процессе, где вы дали ложные показания, верно?

— Похоже на то.

— Он знал, что вы лжец, — говорит Кейси.

— Да.

— Коп, давший волю рукам.

— Да.

— Знал, что вы подложили улику, желая изобличить подозреваемого в поджоге.

— Он находился в зале суда.

— И тем не менее он принял вас на работу.

— Да.

— И поручил вам не что иное, как расследование и оценку ущерба от крупных пожаров?

— Да, он принял меня в том числе и для этого.

— И этот джентльмен все еще служит в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии»? — спрашивает Кейси, глядя на присяжных.

Некоторые из них качают головами.

— Да, служит.

— В каком качестве?

— Заведует Отделом претензий.

Присяжные, как безумные, жмут на свои джойстики. Они качают головой, а один из них громко восклицает:

— Невероятно!

— И он является вашим боссом сейчас? — спрашивает Кейси.

— Да.

— Курировал ли он вашу работу над претензией моего клиента?

— Да.

— Получили ли вы какие-либо взыскания за сделанные вами промахи?

— Нет.

— Были ли вы отстранены от этой работы?

— Нет.

— Ругал ли вас начальник?

— Нет.

И, глядя в зеркало, Кейси говорит:

— Значит, именно такая работа с претензиями и требуется в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии», правда же? Вот над чем стоит призадуматься. Больше вопросов я не имею. Спасибо.

— Вы можете выйти из-за свидетельской трибуны, мистер Смит.

И опять Кейси:

— Простите, пожалуйста, еще один вопрос. Мистер Смит, если б у вас была возможность заново оценить претензию моего клиента, может быть, вы поступили бы как-нибудь иначе?

На перекрестных допросах это обычная каверза под завязку. Еще одна ловушка — вопрос, на который как ни ответь — все плохо. Если он ответит, что поступил бы точно так же, он распишется в высокомерии и лишний раз докажет свою злонамеренность. Скажет, что поступил бы иначе, — значит, злодей струсил и сломался.

Джек знает, что все кончено. Он читает это в глазах присяжных. Присяжные видят в нем преступника. Они шокированы, злы на него и готовы вознаградить бедного, убитого горем мистера Уайта выплатой ему хотя бы миллионов двадцати пяти.

И он знает, что происходит сейчас в задней комнате: там высокий синклит писает кипятком, чтоб поскорее замять, положить под сукно это дело и выдать этому Ники Вэйлу пятьдесят миллионов.

И он говорит:

— Да, я поступил бы иначе.

— И как именно — иначе? Что бы вы сделали?

— Я бы пришил этого сукина сына.

Он встает и уходит.

92

Кейси входит в комнату наблюдения и хватает себе тарелку лазаньи со словами:

— Ну а теперь за следующий мой фокус-покус!

Так, словно он заставил раствориться в воздухе и Джека Уэйда, и все это дело, и в следующую секунду растворятся в воздухе пятьдесят миллионов денег компании, а собравшиеся здесь, конечно, без тени сомнения расстреляли бы хитрожопого юриста прямо сейчас, не сходя с места, только вот беда, он ведь самый умный юрист здесь, в Южной Калифорнии, и он нужен им позарез, чтобы их самих попечители не заставили раствориться в воздухе.