|
И вот, понимаете, не пишет жена. Нет ответа и нет. Я даже не знаю - дошла ли посылка до них. А может быть, заболели? Долго ли в эвакуации до беды. Подчуфаров неожиданно вспомнил, как в давнее прошлое время в деревню возвращались плотники, ходившие на работу в Москву, приносили женам, старикам, детям подарки. Вот для них строй и тепло деревенской домашней жизни всегда значили больше, чем московский многолюдный грохот и ночные огни. Через полчаса они вернулись на командный пункт батальона, но Березкин не стал заходить в подвал, а простился с Подчуфаровым на дворе. - Оказывайте дому "шесть дробь один" всю возможную поддержку, - сказал он. - Попыток пройти к ним не делайте, это мы сделаем ночью силами полка, - после этого он сказал: - Теперь так... Не нравится мне ваше отношение к раненым. У вас на КП диваны, а раненые на полу. Теперь так. За свежим хлебом не прислали, люди едят сухари. Это два. Теперь так. Ваш политрук Сошкин в дымину пьяный был. Это три. Теперь так... И Подчуфаров слушал, удивляясь, как это командир полка прошелся по обороне и все заметил... На помкомвзвода немецкие брюки... У командира первой роты две пары часов на руке. Березкин сказал назидательно: - Наступать немец будет. Ясно? Он пошел к заводу, и Глушков, успевший набить каблук и зашить прореху на ватнике, спросил: - Домой пошли? Березкин, не ответив ему, сказал Подчуфарову: - Позвоните комиссару полка, скажите ему, что я пошел к Дыркину, в третий цех, на завод, - и, подмигнув, прибавил: - Капустки мне пришлите, хороша. Как-никак и я начальство. 15 Писем от Толи не было... Утром Людмила Николаевна провожала мать и мужа на работу, Надю в школу. Первой уходила мать, работавшая химиком в лаборатории знаменитого казанского мыловаренного завода. Проходя мимо комнаты зятя, Александра Владимировна обычно повторяла шутку, услышанную ею от рабочих на заводе: "Хозяевам на работу к шести, а служащим к девяти". За ней шла в школу Надя, вернее, не шла, а убегала галопом, потому что не было возможности поднять ее вовремя с кровати, - в последнюю минуту она вскакивала, хватала чулки, кофту, книги, тетради, завтракая, давилась чаем, а сбегая по лестнице, наматывала шарф и натягивала пальто. Когда Виктор Павлович садился завтракать, чайник после ухода Нади уже остывал, и его приходилось наново разогревать. Александра Владимировна сердилась, когда Надя говорила: "Скорей бы вырваться из этой чертовой дыры". Надя не знала, что Державин жил Когда-то в Казани, что жили в ней Аксаков, Толстой, Ленин, Зинин, Лобачевский, что Максим Горький работал когда-то в казанской булочной. - Какое старческое безразличие, - говорила Александра Владимировна, и странно было слышать этот упрек старухи, обращенный к девочке-подростку. Людмила видела, что мать продолжала интересоваться людьми, новой работой. |
