|
Перед войной я с ним у Лаврентия Павловича в приемной встретился. - Ну, развела, - улыбаясь, сказал Сагайдак. - Ты подходи диалектически, ищи тождество и единство, а не противоположность. Мащук сказал: - По-чудачному все во время войны, - полковник какой-то в комкоры, а Неудобнов к нему в подчинение идет! - Военного опыта нет. Приходится считаться, - сказал Гетманов. А Мащук все удивлялся: - Шутка, Неудобнов, да от одного его слова что зависело! Член партии с дореволюционным стажем, огромный опыт военной и государственной работы! Одно время думали, что он членом коллегии будет. Остальные гости поддержали его. Их сочувствие Гетманову сейчас было удобно выразить в соболезнованиях Неудобнову. - Да, напутала война, скорей бы кончалась, - сказал брат хозяйки. Гетманов поднял руку с растопыренными пальцами в сторону Сагайдака и сказал: - Вы знали Крымова, московский, делал в Киеве доклад о международном положении на лекторской группе ЦК? - Перед войной приезжал? Загибщика этого? В Коминтерне когда-то работал? - Точно, он. Вот этот мой комкор собрался жениться на его бывшей жене. Новость почему-то всех насмешила, хотя никто не знал бывшей жены Крымова, ни комкора, который собирался на ней жениться. Мащук сказал: - Да, шуряк недаром первую закалку получил у нас в органах. И уж про женитьбу знает. - Хватка есть, скажем прямо, - проговорил Николай Терентьевич. - А как же... Верховное Главнокомандование ротозеев не жалует. - Да, уж наш Гетманов не ротозей, - проговорил Сагайдак. Мащук сказал серьезно и буднично, словно перенесся в свой служебный кабинет: - Крымова этого, еще когда он приезжал в Киев, помню, неясный. Понатыкано у него связей и с правыми и с троцкистами с самых дав них времен. А разобраться, то, верно... Он говорил просто и откровенно, казалось, так же просто, как мог говорить о своей работе директор трикотажной фабрики или преподаватель техникума. Но все понимали, что простота и свобода, с которой он говорил, были лишь кажущиеся, - он, как никто, знал, о чем можно, а о чем нельзя говорить. А Гетманов, сам любивший ошеломить собеседника смелостью, простотой и искренностью, хорошо знал о сокровенной глубине, молчавшей под поверхностью живого, непосредственного разговора. Сагайдак, который бывал обычно занятой, озабоченней и серьезней других гостей, не хотел расставаться с легким настроением и весело объяснил Гетманову: - Его и кинула жена как недостаточно проверенного. - Хорошо бы, если потому, - сказал Гетманов. - Но мне подобается, что этот мой комкор женится на совершенно чуждом человеке. - Ну и пусть, мне бы твои заботы, - сказала Галина Терентьевна. - Главное, чтобы любили друг друга. - Любовь, конечно, основное - это все знают и помнят, - сказал Гетманов, - но, кроме того, есть вещи, которые некоторые советские люди забывают. |
