|
В этот вечер не одному Николаю Терентьевичу суждено было пережить неприятные минуты. Мащук, перелистывая большой альбом в кожаном переплете, на толстые картонные страницы которого были наклеены фотографии, вдруг так выразительно поднял брови, что все невольно потянулись к альбому. На фотографии был заснят Гетманов в своем довоенном обкомовском кабинете, - он сидел за просторным, как степь, письменным столом в гимнастерке полувоенного образца, а над ним висел портрет Сталина, такой огромный, какой может быть только в кабинете секретаря обкома. Лицо Сталина на портрете было размалевано цветными карандашами, к подбородку была пририсована синяя эспаньолка, на ушах висели голубые серьги. - Ну что за мальчишка! - воскликнул Гетманов и даже по-бабьи как-то всплеснул руками. Галина Терентьевна расстроилась, повторяла, оглядывая гостей: - И ведь, знаете, еще вчера перед сном говорил: "Я дядю Сталина люблю, как папу". - То ж детская шалость, - сказал Сагайдак. - Нет, это не шалость, это злостное хулиганство, - вздохнул Гетманов. Он посмотрел на Мащука пытливыми глазами. И оба они в эту минуту вспомнили один и тот же довоенный случай, - племянник их земляка, студент-политехник, в общежитии стрельнул из духового ружья по портрету Сталина. Они знали, что болван студент дурил, не имел никаких политических, террористических целей. Земляк, славный человек, директор МТС, просил Гетманова выручить племянника. Гетманов после заседания бюро обкома заговорил с Мащуком об этом деле. Мащук сказал: - Дементий Трифонович, ведь мы не дети - виноват, не виноват, какое это имеет значение... А вот если я прекращу это дело, завтра в Москву, может быть, самому Лаврентию Павловичу сообщат: либерально Мащук отнесся к тому, что стреляют по портрету великого Сталина. Сегодня я в этом кабинете, а завтра - я лагерная пыль. Хотите на себя взять ответственность? И о вас скажут: сегодня по портрету, а завтра не по портрету, а Гетманову чем-то этот парень симпатичен или поступок этот ему нравится? А? Возьмете на себя? Через месяц или два Гетманов спросил у Мащука: - Ну как там тот стрелок? Мащук, глядя на него спокойными глазами, ответил: - Не стоит о нем спрашивать, оказалось, мерзавец, кулацкий выблядок, - признался на следствии. И сейчас Гетманов, пытливо глядя на Мащука, повторил: - Нет, не шалость это. - Да ну уж, - проговорил Мащук, - парню пятый год, возраст все же учитывать надо. Сагайдак с такой душевностью, что все ощутили теплоту его слов, сказал: - Прямо вам скажу, у меня не хватает силы быть принципиальным к детям... Надо бы, но не хватает духу. Я смотрю: были бы здоровы... - Все сочувственно посмотрели на Сагайдака. Он был несчастным отцом. Старший сын его, Виталий, еще учась в девятом классе, вел нехорошую жизнь, - однажды его задержала милиция за участие в ресторанном дебоше, и отцу пришлось звонить заместителю наркома внутренних дел, тушить скандальную историю, в которой участвовали сыновья видных людей - генералов, академиков, дочь писателя, дочь наркома земледелия. |
