|
Он шел по улице в раскрытом зимнем пальто, с болтающимся на шее ярким клетчатым кашне, опираясь на суковатую палку. Странно выглядел среди куйбышевской толпы этот массивный человек в боярской бобровой шапке. Лимонов проводил Женю до дома. Она пригласила его зайти, выпить чаю, он внимательно посмотрел на нее и сказал: "Ну что ж, спасибо, вообще-то с вас поллитра полагается за прописку", - тяжело дыша, стал взбираться по лестнице. Лимонов вошел в маленькую Женину комнату и сказал: "Да-а, телесам моим тут тесно, авось мыслям будет просторно". Он вдруг заговорил с ней каким-то не совсем натуральным голосом, начал объяснять свою теорию любви, любовных отношений. - Авитаминоз, духовный авитаминоз! - с одышкой говорил он. - Понимаете, вот такой могучий голод, как у быков, коров, оленей, жаждущих соли. То, чего во мне нет, то, чего нет в моих близких, в моей жене, я ищу в предмете своей любви. Жена - причина авитаминоза! И мужчина жаждет найти в своей возлюбленной то, чего годами, десятилетиями не находил в своей жене. Понятно вам? Он взял ее за руку и стал гладить ее ладонь, потом стал гладить ее по плечу, коснулся шеи, затылка. - Вы понимаете меня? - вкрадчиво спрашивал он. - Очень просто все. Духовный авитаминоз! Женя смеющимися и смущенными глазами глядела, как большая белая рука с полированными ногтями пропутешествовала с ее плеча на грудь, и сказала: - Видимо, авитаминоз бывает не только духовный, но и физический, - и поучающим голосом преподавательницы первого класса добавила: - Лапать меня не надо, право же, не надо. Он оторопело посмотрел на нее и, вместо того чтобы смутиться, стал смеяться. И она стала смеяться вместе с ним. Они пили чай и говорили о художнике Сарьяне. В дверь постучал старик Шарогородский. Оказалось, Лимонов знал имя Шарогородского по чьим-то рукописным запискам и из чьих-то хранящихся в архиве писем. Шарогородский книг Лимонова не читал, но слышал его фамилию, она обычно упоминалась при газетных перечислениях пишущих на военно-исторические темы. Они заговорили, заволновались, обрадовались, ощутив общность, и в разговоре их замелькали имена Соловьева, Мережковского, Розанова, Гиппиус, Белого, Бердяева, Устрялова, Бальмонта, Милюкова, Евреинова, Ремизова, Вячеслава Иванова. Женя подумала, что два этих человека словно подняли со дна затонувший мир книг, картин, философских систем, театральных постановок... А Лимонов вдруг вслух повторил ее мысль: - Мы с вами словно Атлантиду со дна моря подняли. Шарогородский грустно кивнул: - Да, да, но вы лишь исследователь русской Атлантиды, а я житель ее, вместе с ней опустился на океанское дно. - Что ж, - сказал Лимонов, - война кое-кого подняла из Атлантиды на поверхность. - Да, оказалось, - проговорил Шарогородский, - что создатели Коминтерна в час войны ничего лучшего не придумали, как повторить: священная русская земля. |
