|
Он даже слегка ухаживал за ней с чуть заметной иронией, а когда они гуляли потом по большой маменькиной аллее, он шепнул ей на ухо: - Говорят, между нами мир? Она не ответила. Она всматривалась в черту на земле, почти уже заглушенную травой. Это был след маменькиной ноги, и он стирался, как стирается воспоминание. А у Жанны сердце сжималось от тоски, ей казалось, что она затеряна в жизни, безмерно одинока. - Я лично очень рад, - продолжал Жюльен. - Я только не желал навязываться. Солнце садилось, вечер был теплый и тихий. Жанне хотелось плакать, хотелось излить душу другу, прижаться к нему и пожаловаться на свое горе. Рыдания подступили ей к горлу. Она раскрыла объятия и упала на грудь Жюльену. Она плакала. А он в недоумении смотрел на ее затылок, потому что лицо было спрятано у него на груди. Он решил, что она по-прежнему любит его, и запечатлел снисходительный поцелуй на ее волосах. Вернулись они молча. Он вошел с ней в ее спальню и провел у нее ночь. Так возобновились их былые отношения. Он осуществлял их как обязанность, однако довольно приятную, она же терпела их как тягостную и мучительную необходимость, с твердым намерением прекратить их навсегда, едва только забеременеет вторично. Но вскоре она заметила, что ласки мужа не похожи на прежние. Они стали, пожалуй, искуснее, но сдержаннее. Он обращался с ней, как осторожный любовник, а не как безмятежный супруг. Она удивилась, стала наблюдать и вскоре заметила, что ласки его неизменно обрываются до того, как она может быть оплодотворена. Однажды ночью она прошептала ему, уста к устам: - Почему ты не отдаешься мне всецело, как прежде? Он захохотал: - Понятно почему, - чтобы ты не забеременела. Она вздрогнула. - Почему ты не хочешь больше детей? Он застыл от изумления. - Как? Что ты говоришь? Ты с ума сошла? Еще ребенка? Ну нет, увольте. Довольно, что один тут пищит, отвлекает всех и стоит денег. А еще второго? Благодарю покорно! Она обхватила его, осыпала поцелуями и между ласками шепнула: - Милый, умоляю тебя, сделай меня еще раз матерью. Но он рассердился, как будто она оскорбила его. - Право же, ты не в своем уме. Прошу тебя, прекрати эти глупости. Она замолчала и про себя решила хитростью добиться от него желанного счастья. Теперь она старалась продлить его ласки, разыгрывала комедию безумной страсти, судорожно прижимая его к себе в притворном упоении. Она прибегала ко всяческим уловкам, но он не терял самообладания и не забылся ни разу. И тут, когда неотступное желание совсем истерзало ее, когда она дошла до предела и готова была всем пренебречь, на все дерзнуть, она снова отправилась к аббату Пико. Он кончал завтрак и был очень красен, потому что после еды всегда страдал сердцебиением. Увидев ее, он закричал: "Ну, как?" - ему не терпелось узнать результаты своего посредничества. Теперь она была решительнее, отбросила стыдливую робость и отвечала прямо: - Мой муж не хочет больше иметь детей. Аббат повернулся к ней, живо заинтересовавшись и собираясь с любопытством священника порыться в тех альковных тайнах, которые развлекали его в исповедальне. |
