|
- Откуда там факелы? - Он едет верхом, сопровождая чудесную золоченую карету! - Ага! - удовлетворенно воскликнул Бальзамо. - Кто в карете? - Молодая дама... О, как она величественна! Как грациозна! Боже, до чего хороша! Странно: мне кажется, я ее где-то видела... Нет, нет, просто у нее есть что-то общее с Николь. - Николь похожа на эту даму - столь гордую, величественную, красивую? - Да, но только отчасти - как жасмин похож на лилию - Так... Что сейчас происходит в Нанси? - Молодая дама выглянула из кареты и знаком приказала Филиппу приблизиться... Он повиновался... Вот он подъехал, почтительно склонился. - Вы слышите, о чем они говорят? - Сейчас, сейчас! - Андре жестом остановила Бальзамо, словно умоляя его замолчать и не мешать ей. - Я слышу! - прошептала она. - Что говорит молодая дама? - С нежной улыбкой на устах приказывает пришпорить коней. Говорит, что эскорт должен быть готов завтра к шести утра, так как днем она хотела бы сделать остановку. - Где? - Об этом как раз спрашивает мой брат... О Господи! Она собирается остановиться в Таверне! Хочет познакомиться с моим отцом... Столь знатная особа остановится в нашем убогом доме?.. Что же нам делать? Нет ни столового серебра, ни белья... - Успокойтесь! Я об этом позабочусь! - Да что вы... Привстав, девушка снова в изнеможении рухнула в кресло, тяжело дыша. Бальзамо бросился к ней и, несколько раз взмахнув руками, заставил ее крепко уснуть. Она уронила прелестную головку на бурно вздымавшуюся грудь. Вскоре она успокоилась. - Наберись сил, - проговорил Бальзамо, пожирая ее восторженным взглядом. - Мне еще понадобится твое ясновидение. О знание! - продолжал он в сильнейшем возбуждении. - Ты одно никогда не подведешь! Человек всем готов жертвовать ради тебя! Господи, до чего хороша эта женщина! Она - ангел чистоты! И ты знаешь об этом, потому что именно ты способен создавать и женщин, и ангелов. Но что значит для тебя красота? Чего стоит невинность? Что могут мне дать красота и невинность сами по себе? Да пусть умрет эта женщина, столь чистая и такая прекрасная, лишь бы уста ее продолжали вещать! Пусть исчезнут все наслаждения бытия: любовь, страсть, восторг, лишь бы я мог продолжать свой путь к знанию! А теперь, моя дорогая, благодаря силе моей воли несколько минут сна восстановили твои силы так, словно ты спала двадцать лет! Проснись! Точнее, вернись к своему ясновидению. Мне еще кое-что нужно от тебя узнать. Простерев руки над Андре, он приказал ей пробудиться. Видя, что она покорно ждет его приказаний, он достал из бумажника сложенный вчетверо лист бумаги, в котором была завернута прядь иссиня-черных волос. Аромат исходивший от волос, пропитал бумагу настолько, что она стала полупрозрачной. Бальзамо вложил прядь в руку Андре. - Смотрите! - приказал он. - О, опять эти мучения! - в тревоге воскликнула девушка. - Нет, нет, оставьте меня в покое, мне больно! О Боже! Мне было так хорошо!.. - Смотрите! - властно повторил Бальзамо и безжалостно прикоснулся стальной палочкой к ее груди. Андре заломила руки: она пыталась освободиться из-под власти экспериментатора. На губах ее выступила пена, словно у древнегреческой пифии, сидевшей на священном треножнике. |
