|
- Ты говоришь, меня не было в гостиной, но я никуда не выходила. - Надеюсь, госпожа меня простит! - отвечала Николь. - Так где же я была? - Госпоже это должно быть известно лучше меня, - пожав плечами, отвечала Николь. - Думаю, что ты ошибаешься, Николь, - как можно Мягче возразила Андре. - Я не сходила с места. Мне только кажется, что было холодно, потом я почувствовала тяжесть, и мне было трудно передвигаться. - О! - насмешливо воскликнула Николь. - В тот момент, когда я увидела госпожу, она шла довольно скоро. - Ты меня видела? - Да. - Только что ты сказала, что меня не было в гостиной. - Я и не говорю, что видела вас в гостиной. - Так где же? - В передней, у лестницы. - Это была я? - Госпожа собственной персоной, я неплохо знаю госпожу, - проговорила Николь, добродушно посмеиваясь. - Тем не менее я уверена, что не выходила из гостиной, - Андре простодушно надеялась найти ответ в своей памяти. - А я не сомневаюсь, что видела госпожу в передней. Я тогда подумала, - добавила она и удвоила внимание, - что госпожа возвращается из сада с прогулки. Вчера вечером после грозы была такая чудесная погода! Приятно прогуляться ночью: свежий воздух, аромат цветов, не так ли, госпожа? - Ты прекрасно знаешь, что я боюсь выходить по ночам, - с улыбкой возразила Андре, - я такая трусиха! - Можно гулять не одной, - подхватила Николь, - тогда и бояться нечего. - С кем же прикажешь мне гулять? - спросила Андре, не подозревая, что камеристка задавала все эти вопросы неспроста. Николь решила не продолжать дознание. Хладнокровие Андре казалось ей верхом лицемерия и обескураживало ее. Она сочла за благо перевести разговор на другую тему. - Госпожа говорит, что плохо себя чувствует? -» - спросила она. - Да, мне очень плохо, - отвечала Андре. - Я совершенно разбита, я чувствую себя очень уставшей без всякой на то причины. Вчера вечером я не делала ничего особенного. Уж не заболеваю ли я? - Может, госпожа чем-нибудь огорчена? - продолжала Николь. - И что же? - воскликнула Андре. - А то, что огорчения производят нередко такое же действие, что и усталость. Уж я-то знаю! - Так ты чем-то опечалена, Николь? Слова эти прозвучали с такой пренебрежительной небрежностью, что Николь не сдержалась. - Да, госпожа, у меня неприятности, - опустив глаза, проговорила она. Андре лениво поднялась с постели, собираясь переодеться. - Расскажи! - приказала она. - Я как раз шла к госпоже, чтобы сказать... Она замолчала. - Чтобы сказать что? Боже, какой у тебя растерянный вид, Николь! - Я растеряна, а госпожа утомлена; должно быть, мы обе страдаем. Это «мы» не понравилось Андре; она нахмурила брови и проронила: - А! Николь не было дела до восклицаний, хотя интонация Андре должна была бы навести ее на размышления. - Раз госпожа настаивает, я позволю себе начать, - продолжала она. |
