Пока Олег соображал, удастся выдать себя за местных или не удастся - как глаза ни отводи и зубы ни заговаривай, все едино ни про селения, ни про обычаи местные они почти ничего не знают, - Любовод выступил вперед и низко поклонился:

    -  Торговыми людьми мы будем, мил человек. Плыли сюда с добрым товаром, да злые духи лишили кормчего разума, отвернул он со стремнины речной к берегу каменистому, да на камни струг мой славный посадил. Потонул и товар, и люди мои. Осталась лишь толика малая.

    -  Э-э, кгм, - крякнул Ксандр, но вовремя сдержался.

    -  Как же вы выбрались? - Старший дозора, курчавый, веснушчатый и рыжеволосый, спешился, а следом за ним на землю сошли, оставив копья у седла, еще четверо воинов. - Не вижу я ныне ни лодок с судна вашего, ни сотоварищей ваших погибших, ни добра. Ужели в столь тихом месте все река унесла?

    -  Лодок у нас и не было отродясь на струге, - понурил голову купец. - Сотоварищи, кто не выплыл, в водах остались. А что до добра - так что на палубе стояло, то выбросить за борт и успели. Вот, три сундука всего.

    -  Вижу, давно стоите, - покосился на догорающий костер каимский воин. - Ужели ничего более спасти не смогли?

    Двое из верховых двинулись вперед и заняли проход между людьми и огнем. Копья свои они перехватили в руки, но пока не опускали.

    -  Дык, как спасешь, мил человек? - пожал плечами Любовод. - Нечто отнимешь у водяного, что он себе прибрать захотел?

    -  Чего же он вам оставил, добрые люди? - никак не осаживал своего любопытства старший. - Может, вестника к Раджафу снарядить надобно? Великий правитель издавна зарок дал, что никому на водах страны нашей от стихии али баловства нежити водяной даже малого вреда причинено не будет.

    -  Правителя тревожить ни к чему, мил человек, - отмахнулся купец. - Сегодня прибыток, завтра убыток. Дело торговое. Управимся как-нибудь…

    -  Так чего же вам река наша оставила? - продолжал упорствовать в своем вопросе старший дозора, и четверо воинов его, что уже положили ладони на рукояти мечей, побуждали дать ответ хранителю порядка в здешнем пограничье.

    Любовод кивнул кормчему, тот подошел к сундуку с инструментом, откинул крышку. Затем, с преувеличенной небрежностью, распахнул соседний сундук:

    -  Да вот, сами полюбуйтесь. Здесь тряпье вымокшее, рухлядь всякая. А здесь струмент корабельный, плотницкий. Для ремонта, что в дороге случиться может. Мыслим, пригодится долбленку для дороги обратной вырубать.

    Дозорный подошел ближе, покивал. Его воины, расслабившись, отпустили мечи. Старший наклонился, поднял долото, покрутил в руках, кинул обратно и подобрал рубанок. Похоже, плотницкий инструмент был для него в диковинку.

    -  Может, медку выпьете? - предложил кормчий, поднял с земли бочонок и сделал несколько глотков, показывая, что угощает не отравой.

    -  Раджафу всемогущему вам челом бить надобно, - не обратил внимание на его предложение старший. - Может статься, коли нежить в реках баловать начала, он вам за товар погибший и струг заплатит.

    -  А разве нежить речная у него в подчинении? - переглянулся с Любоводом ведун. - Отчего правитель ваш за нее ответ держит?

    -  Не так вы поняли, гости торговые. - Старший откинул край тряпки в сундуке с медными листами. - Враждовал Раджаф с речными тварями, да и перебил всех до единой. Коли опять появились - стало быть, снова перебьет.

    Купец побледнел, рука его потянулась к оружию.