Последние слова заставили ведуна мгновенно забыть про сон и усесться на подстилке:

    -  Где?

    Полусотня всадников, горяча коней, крутилась на взгорке, мимо которого струилась река. Разумеется, это были не торки - но вооружение имели легкое, как у степняков. Только щиты, мечи да пики в два роста. Воины в кожаных кирасах не сводили глаз с плота, однако атаковать по какой-то причине опасались.

    -  Плавать, наверное, не умеют, - предположил Середин, зачерпнул воды, ополоснул лицо, прищурился на солнце: - Ну вот, до полудня еще куча времени, а меня уже подняли. Ты хоть помнишь, несчастная, что я всю ночь у штурвала простоял?

    -  Так ведь торки, господин!

    -  Да хоть гоплиты афинские! - отмахнулся ведун. - Видит око, да зуб неймет. Река широкая, глубокая, быстрая. Не всякий в такую сунуться решится. Так что не бойся. Из разных мы миров - у нас своя дорога, у них своя.

    Словно услышав его слова, полусотня сорвалась с места и помчалась куда-то за лес. Олег же потянулся к мешку с мясом, достал себе копченый ломоть. Коли уж все равно разбудили, нужно хоть подкрепиться. Время, как-никак, обеденное…

    -  Смотрите, вон они! - указал вперед Будута.

    За пологой речной излучиной, на изумрудно-зеленом наволоке гарцевали все те же всадники. Чуть погодя они начали спешиваться, оставляя пики у седел. Скидывая тяжелые куртки, воины раскрывали саадаки, доставали луки, пучки стрел и выстраивались вдоль берега. По команде воина с алым петушиным пером на остроконечном шлеме все разом наложили стрелы на тетиву…

    -  Проклятье! - Сунув мясо целиком в рот, ведун схватил невольницу в охапку и сиганул за борт, утягивая ее в глубину. Девушка билась, но справиться с сильными мужскими руками не могла.

    По воде прокатился дробный стук, перемежаемый столь же частым плеском. Олег, продолжая тянуть Урсулу за собой, рванул наверх, всплыл в сажени от плота, тут же дернулся к нему, под прикрытие толстых сосновых бревен, перевел дух и принялся торопливо пережевывать мясо.

    -  Все целы? - поинтересовался откуда-то невидимый Любовод.

    -  В меня, чую, не попали, - отозвался кормчий.

    -  И в меня, в меня тоже промазали! - порадовал всех Будута.

    -  А колдун где? Эй, друже! Олег, слышишь?!

    -  Он, я видел, первым с рабыней выскочить смекнул, - сообщил Ксандр. - Ужели утонул?

    -  Здесь мы, - наконец догадалась откликнуться Урсула, - у плота.

    -  А колдун отчего молчит? Поранен, что ли?

    -  Да цел я, - прочавкал Середин. - Не дадут поесть спокойно. То стреляют, то разговаривать требуют.

    -  Ну, ты и горазд жрать, друже, - облегченно засмеялся купец. - Мне ныне кусок в горло не лезет.

    -  Не выплевывать же из-за каждого лучника, - проглотив изрядный шмат, отшутился ведун. - Этак и с голоду помереть недолго.

    -  Вот голода нам менее всего опасаться надобно, - сообщил Ксандр. - Тут излучина. Нас аккурат к их берегу сносит. Скоро возьмут, как кутят мокрых, за шкирятник.

    Олег, не чувствуя вкуса, проглотил остатки копчености, резко толкнулся от воды ногами и выглянул над палубой. Плот теперь походил на плывущего ежика - утыканный стрелами так, что ногу поставить некуда. Воины на берегу выжидали, положив стрелы на тетивы луков. Только покажись - вмиг усеют, как борону зубьями.