В кабинете воцарилось тягостное молчание.

— Княгиня, граф, княжич, будьте гостями короны, — наконец, нарушила тишину императрица. — Вас проводят в гостевые апартаменты. Если необходимо, предоставят платье для завтрашнего мероприятия в храме.

Я покосился на бабушку, лицо которой снова заледенело.

— Мы не нуждаемся в подобного рода подарках, — тихо, но чётко ответила она. — Угаровы в состоянии обеспечить себя парадным выходным платьем.

— Ну вот и отлично. Тогда доброй ночи, господа, — улыбнулась императрица, что означало конец аудиенции.

Мы встали и направились к выходу. Но у самой двери Мария Фёдоровна окликнула нас:

— А вас, княгиня, княжич, я всё же попрошу остаться.

Светлов, услышав эту фразу, нахмурился, однако, хоть и с большой неохотой, покинул кабинет. Дверь за ним громко захлопнулась. И в этот момент с лица императрицы словно слетела маска, столь тщательно сохраняемая последние десять минут.

— Княгиня, коротко и начистоту, — тихо начала она. — Я знаю, что вы хотите порвать род Светловых, как водоросли в салат. Но войны мне не нужны, особенно в преддверии совершеннолетия наследника. Я не собираюсь передавать ему страну с гражданской войной. И уж тем более — гражданской войной с участием Ордена. Я прекрасно осознаю объём и размер накопившихся у вас претензий к Светловым. И потому завтра после проверки можете просить всё, что считаете нужным. Всё, что считает нужным корона, мы уже попросили, — она пододвинула небольшой конверт с документами в нашу сторону. — Имейте в виду, я представляю, чего вам будет стоить находиться в храме. Но очень прошу вытерпеть это ради будущего благосостояния империи. Отмахнуться от такого обвинения я не могу даже в отношении личных вассалов. Особенно в отношении личных вассалов.

Княгиня взяла конверт. Кивнула на прощание, давая понять, что услышала напутствие императрицы, и мы вышли.

* * *

До гостевых покоев нас провели буквально за каких-то пятнадцать минут. Странно, от места приземления до приёмной императрицы мы добрались быстрее, чем сейчас до этих апартаментов. Хотя, возможно, это была особая «честь», нас водили кругами, давая время на размышления.

В гостевых покоях не было ничего необычного — стандартный набор для высокопоставленных гостей: тройка спален с будуарами, просторная гостиная с камином, гардеробная и прочие необходимые помещения. Всё выдержано в сдержанных сине-золотых тонах, с гербами империи на шторах и дверных ручках.

Княгиня сразу же принялась за дело, сделала несколько звонков по телефону, чтобы к утру нам доставили соответствующую одежду. Её пальцы нервно барабанили по мраморной столешнице, пока она говорила с кем-то на другом конце провода. Затем, когда все распоряжения были отданы, она вскрыла переданный императрицей конверт.

Просматривая документы, она пару раз хмыкнула, затем её брови сдвинулись, образуя глубокую складку между ними.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался я, наблюдая, как её пальцы сжимают бумагу чуть сильнее необходимого.

— Да нет, Юра, всё так… всё так, — она медленно покачала головой, не отрывая глаз от документов. — Просто я не понимаю, с чего бы это вдруг они решили нас обласкать своим вниманием. Обычно они до такого не доходили ни после смерти Николая, ни после смерти Вики.

Я присел напротив, стараясь поймать её взгляд:

— Княгиня, процессуальные моменты тоже имеют значение. И поверьте, уж кто-кто, а мы Светловым этими «процессуальными моментами» ещё кровушки попьём, — я попытался улыбнуться, но улыбка получилась скорее оскалом. — Так… а что говорила императрица по поводу вашего посещения храма? Что не так? Что вам придётся терпеть?

Княгиня отложила бумаги и тяжко вздохнула, её пальцы непроизвольно сжались в кулаки:

— Да как тебе сказать… В храме благословение, наложенное Светловыми при участии Ордена, крепчает и подпитывается.