— Отчего же?

— У меня только один хвост, а обучать разрешается минимум с трёх, — тихо ответила кицунэ.

— Значит, учиться будем обменом, как в случае с невидимостью. Так твоя богиня не обидится?

Японка кивнула и принялась молча есть.

Я же, пока мы ужинали, вдруг вспомнил про постоянно мучившие принцессу кошмары и просьбу гувернантка перестать мучить девочку.

— Юмэ, а подскажи, от чего ребёнка могут мучить регулярные кошмары?

Пока японка ужинала, она успела едва ли не лекцию мне прочитать:

— Да, много самых разных причин: начиная от лёгкого проклятия, сглаза, от талисманов и амулетов, надетых на девочку для нарушения сна, и заканчивая самым обычным объяснением. Далеко не всегда то, что мы воспринимаем в качестве магии, является магией. Возможно, то, что видит девочка, действительно происходит на самом деле.

— Это как? — удивился я.

— Может быть, она предсказывает некие события, воспринимая их за кошмар. Может быть, она видит во сне некие события, едва ли не в иных мирах или иных срезах реальности. А может быть, она видит реально то, что происходит с ней сейчас, просто не может объяснить то, что видит, и называет это кошмарами. Непонимание всегда вызывает страх.

— То есть это не дело рук демонов кошмаров, о которых ты говорила?

— Эти так называемые демоны — ракшасы — будут пытать маленькую девочку только в том случае, если девочка равна по силе архимагу или является для них кормушкой. Просто так на маленьких девочек ни один ракшас не обратит внимания, — отмахнулась от моего предположения Юмэ, поправляя волосы.

Под подобное объяснение попадало сразу несколько вариантов, имеющихся у меня.

Первый: если девочку приходили пытать твари наподобие тех, что пытали бабушку, но тогда Елизавета Алексеевна должна была обладать некой сильной первостихией, чтобы её принялись жрать астральные сущности.

Второй вариант: к девочке приходили не орденцы, а некто, кто хотел бы использовать её в политических играх и посадить куклой на трон. Принцесса пугалась, вместе с тем теряя силу, которую приходилось восстанавливать гувернантке.

Третий: неужто кошмары действительно были кошмарами? На это не похоже, ведь Елизавета Алексеевна как-то увидела и моего горга тоже, хотя до этого его видели лишь представители Ордена и фрау-гувернантка. Отсюда вывод, что так или иначе девочка способна видеть сущности, которых не могут видеть другие. Пока что к таким видящим могу отнести Орден, себя и фрау.

В любом случае, необходимо было посмотреть в самоучителе магии кошмаров, доставшемся мне от лекаря, что-нибудь для защиты от оной магии.

— Так, а что с невидимостью? — напомнил я кицунэ.

— А что с невидимостью? — Юмэ создала перед собой несколько пиал с водой для омовения рук, а после вытерла ладони маленькими тканевыми салфетками. — Прежде чем браться за иллюзию невидимости, тебе ещё придётся научиться воздействовать на умы людей, причём не одного, не двух, а целой группы. А это, дорогой мой, весьма сложная задача. Ведь когда ты создаёшь иллюзию, ты заставляешь в неё верить, в том числе и манипулируешь сознанием, заставляя всех этих людей — легко доверчивых — верить тебе. А уж остальные, у которых сознание несколько крепче, ведутся на общий психоз и на общественное мнение, приписывая в дальнейшем даже то, чего сами не видели, и более яростно защищая невиденные ими объекты иллюзии. Поэтому прежде, чем браться за изучение конструкта исчезновения, тебе ещё придётся потренироваться. А для начала необходимо будет определить объём твоего собственного источника.

Я мысленно отметил, что тоже самое мне посоветовал Бьерн Утгард для определения внутреннего резерва.

— Создай некий иллюзорный объект, самую обычную световую иллюзию, — кицунэ, задумалась, давая мне задание, — допустим, ту же радугу подвесь над особняком.