– Какой-то мужчина. Очень любезный. С тысячью извинений. Стас просил его предупредить меня, но он замотался и не сразу вспомнил.

– Когда он позвонил?

– Вчера вечером.

– А когда исчез Стас?

– Три дня назад.

– Откуда ты знаешь, что он уехал утром на деловую встречу? – продолжал Тюрин.

– Потому что он уехал от меня, – слегка потупившись, объяснила Милена.

– Милена, мои поздравления! – рассыпался мелким бесом Лозовский. – Везунчик Стас. Просто везунчик. Если бы в волшебный мир секса меня ввела такая Клеопатра, как ты, вся моя жизнь сложилась бы по-другому. Не дашь пару уроков моим сыновьям?

– Не хами, – с ленивой снисходительностью отозвалась Милена.

– Я – хамить?! Тебе?! – поразился Лозовский. – По-моему, я только тем и занимаюсь, что делаю тебе комплименты. И все они – от чистого сердца! Клеопатра – разве это не комплимент?

– Твоя новая работа – тебе ее предложил Стас? – спросил Тюрин как бы между прочим, как следователь всегда спрашивает о чем-то важном, но важности обнаруживать не хочет.

– Он меня порекомендовал, – поправила Милена. -

Этого оказалось достаточно. В его фирме умеют ценить профессионалов. В отличие от некоторых.

– По-моему, я знаю, что это за фирма.

– Да ладно вам, Петрович! Ничего вы не можете знать.

– Рассуждаю так. Кто в России может финансировать культурные программы? Крупные банки. Газпром. РАО «ЕЭС».

Отпадает, их программы давно утверждены и штаты пресс– служб укомплектованы. Остаются кто? Нефтяники. Верно? Какая– то молодая фирма. Какая? А вот какая – акционерное общество «Союз». Угадал?

– Может, угадали. Может, не угадали. Стас не сказал, какая фирма. Он там начальник пресс-службы. Со мной еще не подписали контракт. Но фирма очень крутая.

– А с ним?

– Подписали. И выдали тридцать штук «зеленых». Типа подъемных. Неслабо?

– Круто, – с уважением согласился Тюрин. – Когда, ты говоришь, улетел Стас?

– Три дня назад, утром.

– Надолго?

– Сказали: примерно на неделю. А что?

– Да ничего, просто проверил себя на сообразительность.

Еще немножко соображаю. Это радует.

Тюрин поднялся и с озабоченным видом пошел к двери:

– Пойду созвонюсь с Морозовым, договорюсь о встрече.

– Звони отсюда, – предложил Лозовский. – Зачем тебе куда-то идти?

– Нет-нет, разговаривайте, не буду мешать, – бросил Тюрин и вышел из загона.

– Пойду, пожалуй, и я, – проговорила Милена. – Будь здоров,

Лозовский. Я, наверное, все-таки буду давать вам рекламу.

«Российский курьер», конечно, не «Космополитен», но что-то в нем есть. Иногда я даже гордилась, что работаю в «Курьере», хоть ты меня в упор не видел.

– Ничего личного, Милена! – горячо заверил Лозовский. – Ну, были у нас конфликты. А у кого не бывает? Даже в самой дружной семье бывают. Но ничего личного. В своем жанре ты просто супер. Ну, не совпала с линией «Курьера». Я, например, тоже не смог бы работать в «Космополитене». Не мой профиль. Но я и полслова плохого никогда не сказал о твоих материалах. О том, как они сделаны. Не сказал?

– Не сказал.

– Вот видишь, не сказал. Почему же ты называешь меня хамом? Ну, ладно, я не всегда бываю деликатным. Трудное детство, знаешь ли, изъяны воспитания.