Колдмун рискнул еще раз выглянуть из-за кирпичей. Двор был похож на бойню. Тела лежали повсюду: распростершиеся на земле, осевшие возле стены. По старым камням ручейками текла кровь. По площади с трудом тащился солдат, криками моля о помощи.

Неожиданно треск пулемета Констанс прекратился. Еще секунду Колдмун слышал стук стреляных гильз, падающих в листву вокруг нее. Потом и это закончилось. На мгновение он подумал, что ее убили, но потом понял, что произошло: она отстреляла всю ленту, все двести патронов, и патронная коробка опустела.

Он быстро оглядел двор. Из строя была выведена дюжина — а может, и больше — солдат. Но несколько из уцелевших решили воспользоваться этой паузой, чтобы найти место получше за невысоким каменным парапетом в дальней части двора. Этот парапет обладал преимуществом высоты и благодаря зубцам представлял собой превосходную позицию для ведения огня.

Констанс была почти полностью скрыта за облаком дыма, но Колдмун сумел разглядеть движение. Он увидел, что Констанс — не более чем тень — привстала с земли, подняла защитную крышку пулемета, вытащила подающий лоток и принялась вставлять новую ленту из второй коробки. У нее это не получилось, она нетерпеливо дернула плечом и сделала еще одну попытку. Если бы только он был рядом… но между ними было открытое пространство, это чистое самоубийство.

Из-за разрушенной стены раздалась очередь, новые фонтанчики земли поднялись вокруг Констанс, возившейся с пулеметом. Оставшиеся солдаты были организованны, и они стреляли с возвышенности в становящуюся все более уязвимой цель.

— Прикройте меня, — сказал Пендергаст.

Колдмун открыл огонь на подавление, а Пендергаст тем временем, пригнувшись, побежал через двор, чтобы занять более удобную позицию для обстрела парапета. Колдмун, приподнявшись, тоже прицелился в парапет. Стрельба оттуда стихла, а Констанс тем временем удалось очистить подающий лоток и вставить новую ленту. Краем глаза Колдмун заметил, как она захлопнула крышку и перевела рукоятку перезаряжания в боевую позицию. Мгновение спустя низкий, мощный голос ее оружия стал сеять смерть на парапете. Огромные куски камня падали со стены, словно дыхание руины, паутина трещин распространялась все шире, сама стена стала крошиться. И внезапно вся конструкция обрушилась, отправив солдат и камни вниз, в облако кирпичной пыли и цемента.

— Быстрее, — сказал Пендергаст.

Они с Колдмуном вскочили и, ведя огонь на подавление, пробежали по краю двора, пока не оказались среди руин арки, где заняли позиции по сторонам от Констанс.

Она как будто не осознавала их присутствия, все ее внимание сосредоточилось на дворе. И тут Колдмун увидел, как встал солдат и поднял руки, потом стали появляться и другие с поднятыми руками. Но Констанс не отпускала пулемет, прижимая приклад к плечу, хотя ствол оружия дымился и над ним поднимался пар от капель дождя. Тяжело дыша, она взяла на мушку очередную цель.

Пендергаст положил руку ей на плечо.

— Констанс… — Он легонько встряхнул ее. — Ты можешь перестать.

Несколько мгновений она оставалась неподвижной в сгущающейся тишине, затем убрала палец со спускового крючка. В наступившей тишине встали, пошатываясь, еще несколько солдат, некоторые были забрызганы кровью своих товарищей.

Лицо Констанс оставалось невозмутимым, но ее глаза горели; она походила на призрачного, покрытого грязью ангела смерти.

— Нам лучше смотаться отсюда побыстрее, — сказал Колдмун.

Не успел он договорить, как раздался огонь на парковке за воротами.