|
Среди того, что не имело никакого отношения к спальне, она научила его понимать разницу между настоящим вкусом и дурновкусием. Она поглощала журналы вроде «Grazia» и «L’Officiel», и Перельман, пораженный ее красотой, поверил ей и получил немалую толику эзотерической информации. Во Флориде полно было как настоящих богачей, так и подражателей; умение отличить одних от других было очень полезным в работе Перельмана. В случае с Констанс Грин, например, он сразу же увидел, что ее сумочка — чрезвычайно редкий черно-оранжевый «Гермес». Он не мог вспомнить название, но не забывал длинный список невозможных поступков, которые, по словам его бывшей подруги, она готова была совершить, чтобы приобрести такую. Потом он обратил внимание на наручные часы Констанс: винтажные «Патек Филипп Наутилус», идентификатор 5711, белое золото с циферблатом молочного цвета. Невзрачные, но элегантные… вот только для тех, кто понимал толк в подобных вещах, срок ожидания для приобретения таких часов составлял десять лет. Ее платье или обувь он не сумел опознать. Но самым интересным и необычным представлялось то, что Констанс носила эти вещи с небрежным изяществом и всяким отсутствием неловкости.
— Чем я могу вам помочь? — спросил Перельман. Констанс снова кивнула, словно отдавая должное его прямоте: — Дом, в котором мы остановились, — Мортлах-хаус. — Я слышал об этом. Рад, что снос дома отложен. — Как съемщик, я заинтересовалась историей дома. — В каком смысле? — осторожно спросил Перельман. — Меня интересует убийство. В нем много такого, что вызывает недоумение. Я надеялась, вы мне поможете. — Помогу в чем? — В понимании того, что там случилось. Вы ведь наверняка участвовали в расследовании? Перельман нахмурился и отвернулся. Не дождавшись от него ответа, она продолжила: — Тело, по-видимому, так и не было найдено, и постановление «смерть в результате неправомерных действий» основывалось на огромном количестве крови на месте преступления, практически равном тому количеству, которое содержится в крупном мужском теле. И на следах ужасающей борьбы жильца с незваным гостем, вооруженным топором. Она достала из сумочки и протянула Перельману несколько глянцевых фотографий. Он быстро просмотрел их, удивленный и раздраженный тем, что это были официальные полицейские фотографии, снабженные подписями. Один лишь их вид вызвал у него неприятные воспоминания. «Где она их взяла, черт побери?» — спросил себя Перельман, но тут же понял ответ. — Думаю, эти фотографии отвечают на любой вопрос, который может у вас возникнуть в связи с этим убийством. Не уверен, что могу что-то добавить. Как вам известно, убийство так и не было раскрыто. Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось бы, и на катере установилась тишина, нарушаемая только криками чаек. — Какой необычный катер, — сказала Констанс, меняя тему. — У него высокая скорость? Перельман невольно улыбнулся: — Это сигаретный катер. И да, он очень быстрый. — Сигаретный? — Изначально их использовали бутлегеры во время сухого закона, когда им приходилось удирать от береговой охраны. В какой-то момент этим катерам дали такое название из-за их узкой удлиненной формы, похожей на сигарету, что позволяло им развивать большие скорости. — А какой смысл в них сегодня, когда сухой закон остался в прошлом? — Гонки на моторных лодках сегодня очень популярны. И эта форма доказала свою близость к идеалу. — Перельман сделал неопределенный жест рукой. — Я купил этот тридцатидвухфутовый корпус года через два после того, как стал здесь начальником полиции. |
