Вся команда мостика — человек пять — прекратила работать и с неприкрытой враждебностью уставилась на незваных гостей. Колдмун спросил себя, чем это может кончиться. Большинство этих людей выглядели как преступники или громилы.

— Капитан Ярослав Олейник? — спросил Пендергаст, показывая свой значок, и Колдмун сделал то же самое. — Специальный агент Пендергаст, Федеральное бюро расследований, Соединенные Штаты Америки. И специальный агент Колдмун.

Вахтенный помощник протянул ордер капитану — высокому мрачному человеку, небритому, со впалыми щеками и слезящимися глазами. Тот взял бумаги и принялся их просматривать, листая страницы. Колдмун уловил алкогольные пары. Еще он заметил оружие в кобуре на поясе капитана.

— Вы говорите по-английски? — спросил Пендергаст.

Человек помедлил, и у Колдмуна сложилось четкое впечатление, что капитан раздумывает, солгать ему или нет.

— Говорю.

— Это судебный ордер, позволяющий нам обыскать весь корабль, — сказал Пендергаст, — и при этом требовать под угрозой ареста, чтобы экипаж и командный состав оказывали необходимую помощь для облегчения этого процесса. Напоминаю вам, что сухогруз находится в территориальных водах Соединенных Штатов и на него распространяются наши законы и правила.

Капитан зажал ордер в пальцах, поднял его обеими руками, как бы для более тщательного изучения, и медленно порвал пополам, аккуратно сложил порванные части и порвал еще раз, потом в третий раз, а обрывки уронил на пол. Он посмотрел на Пендергаста слезящимися глазами и сказал:

— Пошел в жопу.

Словно не расслышав, Пендергаст достал из кармана клочок бумаги, на котором был записан номер:

— Мы хотим обследовать этот конкретный контейнер. Он находится на носу сухогруза.

Капитан Олейник проигнорировал его слова и даже не взглянул на бумагу. Он повернулся к стоящим рядом членам команды и сказал что-то на языке, незнакомом Колдмуну. Они неожиданно бросились вперед, а капитан отступил назад и выхватил пистолет. Но прежде чем оружие покинуло кобуру, Пендергаст со скоростью атакующей змеи метнулся к капитану и ударил его в лицо кулаком, так что голова капитана откинулась назад и пистолет выстрелил в воздух, никому не причинив вреда. Одновременно два члена экипажа бросились на Колдмуна. Одного он пнул ногой в пах, вытаскивая браунинг, легко увернулся от неумелого удара второго и ударил его стволом по лицу. Оба атакующих упали, и на мостике воцарилась неожиданная тишина — остальные замерли на своих местах. Пендергаст заломил капитану руку за спину и прижал свой «лес-баер» 1911 года к его уху.

Колдмун подобрал с пола пистолет капитана — старый бесполезный немецкий люгер — и навел оба пистолета на ошарашенную команду. Похоже, оружия ни у кого, кроме капитана, не было.

— На пол, — скомандовал Колдмун. — Вы все, лицом вниз, руки в стороны.

Они стояли в оцепенении, ничего не делая.

Пендергаст пошевелил пистолетом в ухе капитана:

— Переведите им.

Капитан сказал что-то, и они быстро подчинились. «И что дальше? — подумал Колдмун. — Вызывать поддержку?» Численное превосходство было не на их стороне, и никто не знал, сколько вооруженных людей на сухогрузе.

Пендергаст мягким голосом заговорил с капитаном:

— Вы готовы проводить нас к контейнеру?

Капитан кивнул.

— Хорошо. Скажите вашей команде, чтобы никто не двигался. Ни один человек. Любое замеченное движение в любом месте и в любой момент будет считаться смертельной угрозой, виновный будет застрелен на месте. Объявите это экипажу.

Он отпустил капитана, тот снял микрофон с консоли и произнес несколько слов.